Таким образом, на Окинаве в контексте погребально-поминальной обрядности плоть символизирует жизнь, женское начало и скверну; кости — смерть, мужское и священное начало. Костные останки усопшего на Окинаве, как и в Японии, символизируют концепты личности и социальной идентичности{35}.
Для проведения обряда сэнкоцу лучше всего подходит время «Праздника усопших» о-Бон (несколько дней с седьмого числа седьмого месяца по лунному календарю), когда считается, что усопшие приходят с того света в мир людей. Обряд «омывания костей», так же как похороны и другие «скорбные» обряды, обязательно начинают во время отлива («отлив осушает»), в то время как все «радостные» события (рождение, свадебные обряды) проводят во время прилива{36}; жители придают этому следующий магический смысл: скорбь должна убывать, а радость — прибывать.
Таким образом, и в Японии, и на Окинаве «культ костей» был еще одним выражением культа предков. Оборотной стороной таких верований были представления о том, что если в нечистом трупе содержится оскверненная душа покойника, то в костях, освобожденных от плоти, пребывает очищенный дух предка{37}.
Отметим, что в китайской неолитической культуре Ян-шао во вторичных захоронениях (коллективные погребения взрослых) кости скелетов, переносимых в новое место, обычно складывали перед уложенными в ряд черепами. Первичные захоронения заметно отличаются; это индивидуальные погребения: усопший лежит на спине в вытянутом положении{38}.
Изолирование черепов было характерно для культурной традиции докерамического неолита Иерихона (современная Палестина) на стадии A (8500—7500 гг. до н.э., Иерихон, телль Мюрейбит). Стадия культурного развития, соответствующая периоду докерамического неолита Иерихона на стадии B (7600—6000 гг. до н.э.), характеризуется разнообразными проявлениями культа черепа уже на всей левантийской территории. В конце этого периода распространяется такой специфический обряд, как моделирование черепов умерших.
В Иерихоне существовал обычай хоронить умершего под полом дома. Несколько черепов, раскопанных исследователем Катлин Кеньон{39}, хранят следы необычной обработки, нижним частям придана форма с помощью гипса, а глаза выделены раковинами (таким образом, черепа получают сходство с портретами). Речь, очевидно, идет о почитании черепов или о попытке сохранить память о человеке{40}. Профессор В. Петрухин относит подобные образцы к седьмому тыс. до н.э., когда люди еще не научились делать посуду из глины{41}.
В 1987 году британский археолог Крис Стрингер в пещере Гоф в ущелье Чеддар на юго-западе Англии (Сомерсет) обнаружил среди множества костей животных и людей три чаши из человеческих черепов, две из которых принадлежали взрослым и одна — трехлетнему ребенку. Ученые не нашли доказательств, что древние находки играли роль военных трофеев, и предполагают, что их изготовление было неким ремеслом, причем владельцы этих черепов умерли естественной смертью. Необычную посуду изготовили в конце последней ледниковой эпохи (примерно 8 тыс. до н.э.){42}. Между тем нельзя отрицать, что чаши были изготовлены в ритуальных целях.
В настоящее время экспонаты выставлены в Музее естественной истории Лондона.
По всей вероятности, культ плодородия и культ умерших были связаны между собой. Действительно, культуры Хаджилара и Чатал Хююка (ок. 7000 г. до н.э.) в Анатолии, которые предшествовали докерамической культуре Иерихона и, вероятно, повлияли на нес, указывают на существование сходных верований. Культ черепов обильно представлен в Хаджиларе. В Чатал Хююке скелеты погребались под полами домов, вместе с погребальными дарами: украшениями, полудрагоценными камнями, оружием, тканями, деревянными вазами и т.д.{43}
В одном из святилищ (ок. 6200 г. до н.э.) обнаружены четыре человеческих черепа под головами быков, укрепленных на стенах. Одна из стен украшена изображением грифов с человеческими ногами, нападающих на обезглавленных людей. Очевидно, что в этом случае идет речь о важном мифоритуальном комплексе, смысл которого остается неизвестен.
Традиция хранения костных останков неолитических погребений, видимо, связана с развитием заупокойного культа и необходимостью сохранения праха для обеспечения загробного существования покойного или ниспослания удачи его потомкам. Культ мертвых стал проявляться во многих формах, так как многочисленные могильники этой эпохи очень разнообразны.