Стало немного легче, она поправила волосы, выпрямилась и зашагала к зданию походкой человека, привыкшего держать все под контролем. Никто не должен знать, что на самом деле творится у нее в душе, она не имеет права быть слабой или дать другим почувствовать, что у нее есть уязвимые места. В ее бизнесе такого не прощают, бьют прицельно, растаптывают. Золото – металл мягкий, конечно, но все, что вокруг него, увы, намного жестче, это Анна уяснила давно.
– Анна Андреевна, совет директоров собрался, вас ждут. – На пороге кабинета ее встретила секретарша Надя. В одной руке она держала папку с документами, а другой перехватила сброшенную начальницей шубу. – Вот, возьмите. – Папка перекочевала к Анне. – Кофе когда подавать?
– Минут через тридцать, – бросив взгляд на часы в простенке между панорамных окон, сказала Анна. – Зотов там?
– Да. Заходил минут двадцать назад, удивлялся, что вас до сих пор нет.
– Контролер нашелся, – пробормотала Анна недовольно. – И почему, интересно, заседание без моего ведома перенесли на полчаса раньше?
– Представитель из Москвы хочет успеть на дневной рейс, чтобы не опоздать на стыковочный в столицу.
– И так бы не опоздал, погода хорошая. Все, я пошла. Кофе через полчаса.
– Конечно, Анна Андреевна, все сделаю. – Надя смахнула с плеча начальницы какую-то нитку и открыла дверь кабинета: – Удачи.
– Спасибо.
Зал заседаний располагался на девятом этаже под стеклянной крышей, таково было пожелание Владлена, он любил, когда в помещении много света и стекла. Анна же в этом аквариуме чувствовала себя крайне неуютно – боялась высоты, а панорамные окна от пола до потолка и стеклянная крыша только усиливали этот страх. Но она прекрасно понимала, что не только на нее зал заседаний производит такое впечатление, но и на многих попадающих туда. Сама она уже научилась бороться с охватывавшим ее всякий раз ужасом, но люди, вошедшие в зал впервые, никак не могли совладать с эмоциями, и это часто помогало в решении некоторых вопросов – несговорчивые становились куда более лояльными.
Перед дверью Анна чуть замешкалась, взялась за кованую ручку, закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов – такая нехитрая процедура помогала ей взять себя в руки и спокойно войти в прозрачный, всегда залитый светом зал.
Отогнав таким образом подступившие тошноту и головокружение, она толкнула дверь и вошла.
За длинным столом сидели четверо – трое мужчин и женщина. Кресло Анны во главе стола пустовало.
– Доброе утро, – проговорила она, направляясь к своему месту.
– Опаздываете, Анна Андреевна, – заметил сидевший справа от нее широкоплечий мужчина с заметной сединой в черных, слегка вьющихся волосах.
– У вас часы спешат, Валерий Алексеевич, – ровным тоном ответила Анна, открывая папку. – Итак, господа, с чего начнем?
– Я предлагаю обсудить поступившее предложение от «АлмазЗолотоИнк», – тут же оживился пухлый, довольно еще молодой мужчина в синем костюме, пуговицы которого грозили каждую секунду оторваться и травмировать сидевшую напротив него женщину.
– Не вижу смысла это обсуждать, – сказала Анна, положив ладони на документы. – Это предложение загоняет нас в угол, неужели вы этого не понимаете? «АлмазЗолотоИнку» нужен комбинат – а мы на комбинате не нужны, и социалка наша не нужна. Как только мы подпишем договор о слиянии, можете бронировать билеты и улетать отсюда. Всех выкинут, все проекты закроют, деньги потекут из города в столицу.
– Вы сгущаете краски, – настаивал мужчина, вытирая платком вспотевший лоб, хотя температура в помещении была комфортная и скорее прохладная. – Конечно, не обойдется без реорганизации, небольшие изменения неизбежны, и это, наверное, правильно и к лучшему. Но холдинг вряд ли будет менять руководство.
– Слушайте, Артем Васильевич, – вмешалась женщина, кудрявая блондинка средних лет, – вы как маленький, ей-богу. Разумеется, дело даже не в том, что нас отсюда в момент выметут, дело в том, что никаких наших проектов холдинг поддерживать не станет. Их представитель ясно дал понять, что слишком много денег комбинат тратит на ерунду вроде скверов. И вы до сих пор думаете, что ничего не произойдет? Столько лет комбинат развивал город, делал его пригодным для жизни – просто вспомните, что здесь было раньше, в нашем с вами детстве? Обычный поселок с запойными работягами! Даже клуба приличного не было! Но пришел Мецлер – и все изменилось, и люди отсюда не бегут, как раньше, и вместо поселка – город, куда даже иностранцы приезжают и ахают! А вы предлагаете позволить «АлмазЗолотоИнку» все это, извините, к чертовой матери спустить?