Оба смеются, но вдруг осекаются.
ДОКТОР и Е.С. (вместе). И где теперь Кондаков... И где теперь Алма-Ата... (Переглянувшись, со смехом, хором.) И где теперь абрикосы...
Е.С. Скетча я сейчас, пожалуй, и не вспомню... А вот спеть можно попробовать, как тогда, дуэтом... Жалко, гитары нет...
ДОКТОР. Ничего, можно а капелла, на два голоса. Как в Кулунде в тот раз, когда все перепились, а мы да Василий еще, покойник, всю программу втроем работали...
Поют романс «Белой акации гроздья душистые».
В зале начинают подпевать, Доктор дирижирует.
После второго куплета за сценой выстрел.
Доктор и Е.С. вздрагивают.
ДОКТОР (стараясь казаться невозмутимым). Это, должно быть, у меня там... в аптечке... склянка с эфиром. Я пойду посмотрю.
Е.С. Нет уж, я с вами.
ДОКТОР. На сцене-то кто останется?
Е.С. Я боюсь.
КУЗДРИН (выходя на сцену). Не волнуйтесь, я посижу. Хотя что тут может случиться? Разве что рояль украдут. А вы не ходите, я вам и так скажу, что это Константин застрелился. Только что-то он рано. ДОКТОР (в некотором оцепенении). Какой Константин? КУЗДРИН. Райкин. От зависти к вашему постановщику.
За сценой второй выстрел.
КУЗДРИН. Ого! Что-то он с первого раза не попал. Контрольный выстрел.
РЕШИТЕЛЬНЫЙ (выходя на сцену с пистонным пистолетом и стреляя). Салют!
Он ведет за руку Олесю, которая в жизни выглядит гораздо хуже, чем по телевизору. Она меньше ростом, с лица еще не смыт телевизионный грим. На ней уличная одежда, в зависимости от времени постановки.
Приехала моя Олеся! (Стреляет.) Ура! Товарищи, поприветствуем Олесю!
В публике аплодисменты и свист.
ДОКТОР. Вот и чудно, вот и чудно, совет да любовь. Садитесь, голубушка.
Е.С. Фу, какое облегчение, я думала, там и вправду случилось что...
ДОКТОР. Да, вообще спектакль такой, что я бы не удивился.
РЕШИТЕЛЬНЫЙ. Как же ты так быстро?
ОЛЕСЯ. Я на такси.
РЕШИТЕЛЬНЫЙ. Сколько, полтинник? На, вот деньги. А впрочем, какие деньги, — у нас же теперь общий бюджет.
Е.С. Скажите, пожалуйста! И кто теперь поверит, что не бывает любви с первого взгляда! Только вы мне, старухе, признайтесь честно: это у вас-то постановка или нет?
РЕШИТЕЛЬНЫЙ. А у вас?
ДОКТОР. Это вы вот у кого спросите. (Кивает на Щедрина.)
КУЗДРИН (кисло). Какая разница? Если больной умер, кого волнует, икал он перед смертью или нет?
РЕШИТЕЛЬНЫЙ. Но у нас это точно никакая не постановка. Мы теперь будем вместе до гроба, я так думаю. Верно, Олеся?
ОЛЕСЯ (скучно). Не знаю.
РЕШИТЕЛЬНЫЙ (потрясен). То есть как не знаешь? Ты же туда пошла...
ОЛЕСЯ. Ну, пошла. Я попробовать хотела. Понимаете... вас, кстати, как зовут?
РЕШИТЕЛЬНЫЙ. Коля.
ОЛЕСЯ. Понимаете, Коля... Мне, когда Петя ушел...
РЕШИТЕЛЬНЫЙ. Он же Игорь!
ОЛЕСЯ. Это я сказала, что он Игорь. Чтобы он, не дай Бог, не подумал, будто я из-за него. Пусть думает, что он был не один. Короче, когда ушел Игорь... мне вообще было непонятно, зачем вот я ем, пью, сплю... Говорят, актеру или там, я не знаю, вообще творческому человеку... ему легче. То есть вот с ним случилась такая гадость, он помучился— помучился — и сделал это материалом для роли. Или стихи написал. То есть никогда не может так случиться, чтобы жизнь потеряла смысл. Всегда еще что-то остается, ясно, да?
Е.С. (гладя ее по руке старомодным, покровительственным жестом). Деточка, это очень лестно, но вы сильно преувеличиваете. Мы и в магазин ходим, как все, и любимых теряем, как все. И уверяю вас, когда меня оставил Илья Алоллинариевич, этот опыт мне ничуть не помогал играть... (Пауза.) ...в «Стряпухе»...
ОЛЕСЯ. Ну не знаю. Значит, всем плохо, это еще хуже. (Усмехается.) Ну вот, а я студентка, мне выпускаться, пятый курс, работы нет, халтуры нет, в Москве не зацепилась... Диплом надо писать, а какой мне в таком состоянии диплом? Мать пишет, — у меня мать в Ижевске, — что зарплату не платят пятый месяц и нет денег на почтовые марки. Не подумайте только, что я с Петей за прописку, за квартиру, — Петя сам из Екатеринбурга и вообще голь перекатная. Но как-то я думала, что обживемся... Он, знаете, — вот вы не поверите, и я сама сейчас не верю, но мне доставляло удовольствие стирать его носки.
РЕШИТЕЛЬНЫЙ. Этого удовольствия я тебе гарантирую навалом.
ОЛЕСЯ. Это у вас так глупо получилось, что я даже не буду отвечать. Потому что вы меня купили, и теперь я, конечно, буду слушать все, что вы скажете.