- Рассуди! - завыли Ненависть и Злоба, к ним присоединились Алчность и Корысть.
Мудрость только покачала головой и повернулась в сторону Любви. Та держалась достойно и ни с кем не спорила, уверенная в своей правоте.
- Не мне судить вас, Чувства. Пусть это сделает тот, кого мечтает отыскать любой человек: и злой, и скромный и ревнивый. Покажись, Счастье!
Но никто не откликнулся на призыв Мудрости. Чувства в растерянности смотрели друг на друга, перешептывались:
- Счастье?
- Где же оно?
Но Счастья нигде не было.
- Вечно это Счастье опаздывает! - надула пухлые губки Красота.
- Я здесь! Здесь!
Перед остальными предстало Счастье - запыхавшееся, красное, большеротое и улыбчивое.
- Какое из присутствующих здесь Чувств ты считаешь самым сильным и значимым? - спросила у него Мудрость.
Счастье задумалось, но его детское личико оставалось безмятежным.
- Я думаю, что все Чувства одинаково нужны, - честно ответило оно и улыбнулось, - ведь люди разные, и в каждом из них Чувства проявляются по-разному.
Казалось, что откуда не возьмись прилетел рой диких пчел: Чувства шептали, шипели, гудели и ругались.
- Неправда! Неправда!
- Какое право ты имеешь судить?!
Даже лидирующая Любовь не смогла удержаться от комментария:
- В отличие от других, я всегда приношу радость.
- А многого ли стоит Любовь без Счастья? - вдруг прошептала Скромность.
Любовь покраснела, потом побледнела и бесследно исчезла в водовороте ярких красок. Спор потерял смысл. Качества вернулись в свои чертоги, вскоре и Чувства последовали их примеру. Только Счастье, беззаботное, всепоглощающее и немного беспечное, осталось на месте. Ему было совестно и за свое опоздание, и за вызванный переполох, но Счастье совсем не умело лгать и всегда озвучивало свои мысли.
Что касается Ревности, Зависти и Злобы, то они были очень недовольны таким исходом.
- Пускай Любовь и унижена, мы все равно проиграли! - проскрипела Злоба. В сопровождении Мстительности, одного из самых жестоких Качеств, они подкараулили Счастье и потребовали изменить свое решение.
- Ты же Счастье, ну чего тебе стоит? - просюсюкала Зависть. - Просто объяви меня самым сильным Чувством, и Мудрость тебя послушает!
Давно смирившиеся Злоба и Ревность согласно закивали.
- Я не умею лгать, - честно призналось Счастье и попыталось незаметно уйти, но Чувства взяли его в кольцо. Счастью удалось убежать, однако Зависть очень скоро нагнала его. Чтобы спастись и не исчезнуть из жизни людей навсегда, Счастье превратилось в звезду. Там, в бескрайних просторах неба, неотличимое от остальных, оно могло ничего не бояться. Другие звезды с радостью приняли Счастье в свою семью и упросили его появляться в первую очередь.
Чувства и Качества долго искали Счастье, но так и не смогли отыскать. Только Мудрость, взглянув на небо, сумела различить там звездочку, непохожую на всех остальных. Но даже она не могла ничего изменить.
С тех пор Счастье живет на небосклоне. Днем оно тихо спускается на Землю и практически незаметно, однако с наступлением темноты появляется самым первым и указывает путь. Если вам удастся увидеть первую загоревшуюся звезду, то знайте: вам улыбается Звезда по имени Счастье.
- Занятно, - похвалил труды рассказчика Артемий, - но в чем назидание?
- Каждый видит своё. Может, весь смысл в том, что любовь не так совершенна, как принято считать? Грош ей цена, если рядом не идет счастье. Или другое: в мире нет места тому, кто высказывает свое мнение и при этом не лжет, - я пожала плечами и повторила: - Каждый видит своё.
Мы ничуть не замерзли, но настало время возвращаться. На предложение сделать визиты сюда доброй традицией мне ответили расплывчато: «Посмотрим».
Путь домой показался мне слишком коротким. Минута, и «Ниссан» свернул в знакомые с детства дворы. Прекратившаяся было снегопляска началась по новой.
- Ты не торопишься?
- Нет, - Воропаев явно хотел что-то добавить, но промолчал.
Я догадывалась, о чем он мог думать. В родном доме его ждет очередная канитель с применением подручных средств убеждения.
После обещанного разговора Галина разнесла стекла в гостиной заодно со всеми хрупкими предметами. Потом, правда, опомнилась и кинулась восстанавливать разрушенное, но согласия на развод так и не дала.
«Охота по судам таскаться – ничего не имею против. Из тебя там все соки выпьют, прежде чем дело сдвинется. А если вдруг сдвинется, такие алименты потребую, что жизнь станет не мила. Квартира-то до сих пор на тебя оформлена. Не догадалась я, дура, вовремя подсуетиться! Кто ж знал, что припечет?»
В порыве злости она много чего наговорила: и с сыном видеться не даст, и заявление напишет. Трудно ли ведьме в наше время сфабриковать доказательства вины? Все эпитеты в адрес любимого супруга не пропустила бы никакая цензура. Когда Артемий, окончательно потеряв терпение, прервал поток брани заклятьем немоты, Галина стала объясняться жестами. Высказавшись, в сердцах плюнула, разбив чудом уцелевшее стекло, заперлась в спальне и завыла, как раненый зверь. Пашка с бабушкой, которая выписалась совсем некстати, сидели в детской и ждали, пока стихнет буря. Ребенок привык к бурным ссорам, поэтому заткнул уши и спрятался под одеяло. Марина Константиновна беззвучно плакала.
Артемий не хотел рассказывать мне всё это, пришлось настоять. Нечестно будет, если ему придется воевать в одиночку. В конце концов, меня это тоже касается, напрямую и непосредственно. Может, есть какой-то способ... обезболить? Галина не производила впечатления полной дуры, не могла не понимать, что таким макаром мужа не удержишь – только окончательно испортишь отношения. Значит, решила нервы помочалить. Из вредности.
- Не переживай, - шепнул Воропаев, возвращая к реальности, - не мы первые, не мы последние. Рано или поздно всё это закончится. Расходятся ведь люди, и мы с Галкой как-нибудь разойдемся.
- Опять на лбу написано, да?
- Не совсем. Ты как атомный реактор, излучаешь эмоции в пространство, а я воспринимаю. Раньше – тоже, но не так сильно.
Он чувствует меня, как никто другой. Почему я так не могу?
- Выпить чаю, понятное дело, не пригласишь… - протянул Воропаев.
- Чаепитие в десятом часу вечера поймут превратно, - грустно хмыкнула я, - а жаль.
- Тогда увидимся завтра. Заехать за тобой?
- Не надо, лучше поспи подольше. Маршрутки ходят по расписанию, не опоздаю.
- Думаешь, меня волнует только это? – притворно нахмурился он. Делает вид, что смертельно обижен, а в глазах – милые сердцу чертики.
Прощались мы долго. Сначала искали по всей машине шапку, снятую по случаю включенной печки, потом куда-то внезапно пропал шарфик. Всё остальное время я тренировалась в умении целоваться. Тренер мне, надо сказать, попался умудренный опытом, одно удовольствие учиться. Ни зажатости, ни былой неуверенности не испытывала – я доверяла безоговорочно. Наверное, именно с этим чувством на край света идут. Не узнаю себя.
Коса безнадежно растрепалась, пришлось спешно переплетать. Пальцы дрожали, и получилось еще хуже, чем было.
- Иди, коварный искуситель, - Артемий еще раз поцеловал меня. - Подожду, пока поднимешься. Не забудь смс-ку сбросить.
- Пренепременно. Спокойной ночи! - не удержавшись, я крепко его обняла.