– Вот чай, вот лёд, вот фрукты. Всё, как обещала. Вы отдыхайте. Отец Вас примет через четверть часа. У него сейчас доктор.
Я насторожилась.
– Шейх болен?
Девушка покачала головой.
– Вовсе нет. Просто… ― Она замялась. ― В общем, сами всё увидите.
Я сделал глоток крепкого чая с мятой, удивительно вкусного.
– У тебя есть время поболтать?
Малика кивнула.
– Сколько угодно.
– Тогда расскажи мне о своей стране, о своей семье.
Юная госпожа уселась на софу рядом со мной и поджала ноги.
– Ну… мы тут совсем недавно. Я сама ещё не освоилась. Дедушка умер два месяца назад. Вот отец и решил вернуться.
– Вернуться?
Малика кивнула.
– Мы жили в Англии, в Уэльсе. Мама работала врачом невропатологом, отец управлял юридическим агентством. Дед не желал нас знать, так как наша мама не мусульманка.
– Она англичанка?
Малика покачала головой.
– Нет, австралийка. Но познакомились они с папой в Англии, там и поженились. Год назад мои родители попали в автомобильную катастрофу. Словом, мамы не стало, а потом умер дед. И отец решил вернуться. Должен же кто-то возглавить народ! Иначе большие беды придут на нашу землю!
Я положила руку на тонкую кисть девушки.
– Прости. Всё это так печально. Я понимаю боль, которая таится у тебя внутри, ведь сама лишилась родителей в таком же юном возрасте.
В глазах Малики появились слёзы.
– Да, мне очень больно! Спасает лишь ответственность перед семьёй. Я знаю, что мой долг заботиться об отце и о братьях. Это отвлекает от грустных мыслей.
Неожиданно, она упала ко мне на грудь и разрыдалась. Я гладила худенькие вздрагивающие плечики и пыталась найти слова утешения, но не находила. По горькому опыту я знала, никакие слова не восполнят утрату, не вернут тепло и свет, идущий от близкого человека.
На лестнице послышались шаги. Малика вздрогнула.
– Это доктор уходит. Пойдём, отец освободился. ― Она вытерла слёзы и похлопала себя по щекам, вызывая румянец. ― Папа не должен видеть меня печальной. Иначе он расстроится.
Мы пересекли холл и оказались в резиденции шейха, которая занимала весь третий этаж. Перед деревянной дверью Малика остановилась.
– Это папин кабинет. Если что-то понадобится, зовите. Я буду рядом.
Улыбнувшись девушке, я постучала, и тут же услышала бодрое «Входите!»
Шейх Аль-Мазир сидел за столом и широко улыбался.
– Анастасия Максимова? Русская бизнес-леди? Именно так я Вас себе и представлял. Прошу, садитесь. ― Он указал на стул с высокой спинкой.
Я кивнула.
– Не буду лукавить, я представляла Вас иначе, хотя мои спецы собрали на Вас полное досье, включая фото.
Шейх рассмеялся.
– Если у Вас есть моё фото, почему Вы представляли меня иначе?
Заняв стул, я развела руками.
– Я представляла человека, решившего отжать мой бизнес, таким… гм… хитрым, злым, прожорливым. Словом, шайтаном с маленькими бегающими глазками.
Шейх вновь захохотал. Смеялся он долго, вытирая слёзы.
– А Вы мне нравитесь, Анастасия. Ещё никто не веселил меня так. ― Он взглянул на меня добрыми карими глазами. ― Что Вы имеете в виду под словом «отжать»? «Отнять»?
– Именно.
Аль-Мазир развёл руками.
– И в мыслях не было.
Достав из сумочки письмо, я протянула его бедуину.
– Данным документом сообщаем, что в случае невозможности предоставления документов о владении землёй на территории Аравии в 80 милях к югу от суверенного государства Загир, будем вынуждены подать претензию в суд, после чего имущество госпожи Максимовой и господина Эль-Рашида, описанное, как нефтедобывающие станции и завод по переработке нефти, будут конфискованы и переданы в единовластное пользование правообладателю участков… ― Шейх начал читать довольно длинное послание, и тут же отбросил его в сторону. ― Что за чушь? Я не писал ничего подобного.
– Читайте до конца. ― Я перелистнула две страницы. ― Видите? Ваша подпись!
Аль-Мазир опешил.
– Но я не писал его!
– Тогда кто? Советник? Секретарь? Член семьи?
Шейх нахмурился.
– Я с этим разберусь.
Я встала и прошлась по кабинету.
– Вам хорошо известно, господин Аль-Мазир, что земли, на которых стоит моё предприятие, официально никому не принадлежат. Это, так называемое, приграничье. ― Я резко повернулась. ― Вы имеете на эти пески столько же прав, сколько и Аджиги. Возможно, мы сумеем договориться?
Шейх нахмурил брови. Мне показалось, он хорошо знал того, кто мог отправить подобное послание, вот только обсуждать это со мной не хотел.