А утром Данил поднялся мрачнее тучи, и Ольгу прошиб под одеялом холодный пот. Она всё поняла до того, как он открыл рот. Он опустил глаза, словно был виноват перед ней в чём-то, и сказал, что во сне ему снова было откровение. Он избегал подробностей, но было видно, что видения грядущего мучили его. Произойдёт Событие – так он называл это, – после которого безопасных мест почти не останется. Но если удастся пару месяцев продержаться в укромном месте, подальше от людских муравейников, сведя контакты к минимуму и обходясь только минимумом необходимого – то дальше наступит просвет и новая жизнь. Данилу открылось и место, где им надлежит ждать этот срок. Он сказал, что нужно искать домик скромный, но с забором, у источника, в предгорьях, окружающих городок Горячий Ключ. Горы должны уберечь от радиации, расположение на отшибе – от авианалётов и мародёров. Всё это время им надлежит быть полностью автономными – запастись антибиотиками и другими лекарствами, мукой и крупами, дровами и свечами, потому что электричества не будет. А потом, после тьмы тех дней, порядок восстановится, наладится понемногу снабжение и медицинская помощь.
Для тех, кто выживет.
Ольга не обязана была ему верить, всё бросать и начинать жизнь с нуля. У неё был выбор, как поступить. Например, уйти. Найти себе другого, которому не снятся пророческие сны, и который не предсказывает пробки, если их ещё нет на навигаторе.
Но она прекрасно помнила, что Данил уже оказывался прав, зловеще прав, предсказав, что их дом разрушит артиллерия, и если они останутся, то их посечённые металлом тела найдут в руинах только через пару дней. Соседка потом показывала ей по вайберу, что осталось от их жилища. Ольга смотрела и явственно ощущала запах гари и штукатурки, который наполняет её ноздри, чувствовала, как мокрые осколки кирпича и цементная труха щиплют её остывающие раны.
Поэтому она выбрала другой вариант. Она вслед за ним уволилась, извинилась за расторжение сделки перед менеджером, и стала готовиться. Сама обзванивала домовладельцев, пока при взгляде на фото с авито её сердце не ёкнуло: вот он, тот самый домик на отшибе, в ложбине на краю леса, рядом с ручьём. Хозяева, москвичи, недавно купили его у местных, но не успели толком подготовить под сдачу, поэтому очень обрадовались, что кто-то не в сезон готов вселиться, да ещё и на длительный срок. Условие – завезти побольше дров – они выполнили. И сейчас один из хозяев, Олег Петрович, ждёт их с ключами.
Ольга поняла, что задремала, и проспала остаток пути. Её разбудили, переговариваясь, Ярик с Данилом.
– Будешь помогать папе разгружать вещи?
– Буду! Но потом! Я сначала хочу в туалет!
– Ну, буди маму тогда, пусть звонит хозяевам. А то, может, они нас не пустят.
– Почему не пустят?
– Да я шучу, не боись.
– А я не сплю уже, – сказала Ольга. – Сейчас наберу.
Звонить не понадобилось. Услышав шум двигателя, Олег Петрович сам вышел их встречать. Ольга осмотрелась. Серые стволы, серая лесная грязь. На фото она видела это место летним и праздничным, сейчас же оно не будило никакого энтузиазма.
Сердце защемило. Господи, да какого чёрта! Неужели это правда? Неужели эта привычная, давно не прекращающаяся истерика в новостях, на этот раз не обернётся пшиком, не сойдёт на нет, а дойдёт до своего логического конца, который станет и концом всего? И осыплются небоскрёбы, и сгорят магазины и склады, сгниют озимые на полях, и некому будет их убрать. И кончится пандемия, потому что люди станут редки, и вирусу негде будет пастись. И как водится, живые позавидуют мёртвым, потому что у мёртвых больше нет потребностей ни в пище, ни в безопасности. Бред же, бредятина чистой воды. Не может быть, чтобы её муж был единственным, кому этот исход был открыт. Почему же тогда буднично молчат церкви, бойко торгующие свечами и панихидами, и нет ни единого гласа с амвона, который подтвердил бы его откровения?
– Ольга, идите к нам, поближе познакомимся хоть, – позвал радушный хозяин.
Окей, ноги несут её, а голос в голове инструктирует, какими именно словами ей послать Олега Петровича, сообщив, что всё отменяется, и они уезжают в Ростов.
Она хотела открыть рот, но не смогла. Данил сверлил её взглядом, в котором она прочитала понимание, что он видит проснувшееся в супруге малодушие и чует, что она готова всё испортить.
– Вы такая красивая пара, – сказал хозяин. – Очень рад, что вам понравилось. Надеюсь, не пожалеете. Я понимаю, все мы устали от городской жизни, все хотим дауншифтинга на природе. Но не у всех хватает смелости решиться. Уважаю.