Совещание у Рогова было коротким и жестким.
– Нам нужно полностью уничтожить Соколова до того, как он опубликует свои материалы, – отчеканил он, обращаясь ко мне и Игорю Павловичу, начальнику службы безопасности. – Кирилл, что еще вы можете сделать в информационном поле?
– Мы уже используем все возможные рычаги, – ответил я. – Дальше только личная жизнь – семья, друзья, интимные подробности.
– Используйте все, – распорядился Рогов. – Найдите, раскопайте, сфабрикуйте, если нужно. Мне плевать на методы, мне нужен результат.
– Есть еще вариант, – осторожно произнес Игорь Павлович. – Более… радикальный.
Рогов вопросительно посмотрел на него.
– Мы можем организовать компрометирующую ситуацию. Подставить его с наркотиками, например. У нас есть связи в полиции, это можно устроить быстро.
Я напрягся. Это уже выходило за рамки информационной войны и вторгалось на территорию уголовного кодекса.
– А если он не возьмет наркотики? – скептически спросил Рогов.
– Возьмет, – уверенно сказал Игорь Павлович. – Добровольно или нет – это уже детали.
В кабинете повисла тяжелая тишина. Я смотрел на этих двух людей, спокойно обсуждающих возможность подбросить человеку наркотики, и чувствовал, как внутри нарастает протест.
– Это слишком рискованно, – наконец сказал я. – Если всплывет, что мы причастны к такой операции, скандал будет огромным. Репутационные потери перевесят возможные выгоды.
– Кирилл прав, – кивнул Рогов после некоторого размышления. – Пока продолжаем действовать информационными методами. Но время на исходе. У вас есть сутки, чтобы окончательно дискредитировать Соколова. Если не получится – перейдем к плану Игоря Павловича.
Выйдя из кабинета Рогова, я почувствовал, что меня трясет. Ситуация выходила из-под контроля, принимая угрожающий оборот. Я не был готов участвовать в уголовном преступлении, каким бы циничным манипулятором ни считал себя.
В кабинете меня ждал Денис с новостями.
– Кирилл, ты не поверишь! Соколов дал интервью «Дождю». Прямой эфир, только что закончился. Он назвал документы фальшивкой, высмеял всю кампанию против него и пообещал завтра опубликовать свое расследование о «Меркурий Групп».
– Черт! – я стукнул кулаком по столу. – Как он прорвался на «Дождь»? У нас же договоренности со всеми основными медиа!
– Не со всеми, как выяснилось, – Денис покачал головой. – Что будем делать?
Я не успел ответить – зазвонил телефон. Это был Рогов, и он был в ярости.
– Ты видел этого ублюдка на «Дожде»?! – заорал он, не дожидаясь моего приветствия. – Какого хрена, Кирилл? Я думал, у тебя все под контролем!
– Виктор Сергеевич, мы не могли предусмотреть…
– Мне плевать на твои оправдания! – перебил он. – Ситуация выходит из-под контроля. Я даю добро Игорю Павловичу на его план. Ты продолжай свою линию, но теперь это уже второстепенно.
Он повесил трубку, не дожидаясь ответа. Я медленно опустил телефон, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Это означало, что Соколову грозила реальная опасность. И я был частью этого.
– Что будем делать? – повторил Денис, наблюдая за моим лицом.
– Продолжать кампанию, – механически ответил я. – Пусти все резервы.
Он кивнул и вышел, а я остался один, пытаясь разобраться в вихре противоречивых эмоций. Часть меня хотела просто делать свою работу, как всегда. Другая часть – та, что проснулась после разговоров с Соколовым и Олегом – протестовала против происходящего.
Весь вечер мы с командой работали не покладая рук, запуская новые волны атак на Соколова. Теперь в ход пошло все – грязные намеки на личную жизнь, инсинуации о психическом здоровье, даже сфабрикованные фотографии, якобы компрометирующие журналиста. Я действовал как робот, отдавая приказы, согласовывая материалы, координируя усилия, но внутри нарастало ощущение неправильности происходящего.
Около полуночи, когда большая часть команды разошлась, я сидел в своем кабинете, просматривая результаты дневной работы. Массированная атака в социальных сетях, разгромные статьи в СМИ, уничижительные комментарии «экспертов» в вечерних телепрограммах – казалось, мы задействовали все возможные ресурсы.
Телефон снова зазвонил. На этот раз номер был незнакомым.
– Кирилл Андреевич? – раздался женский голос, когда я ответил.
– Да, кто это?
– Меня зовут Вера Соколова. Я сестра Алексея.
Я напрягся, не понимая, чего ожидать от этого звонка.