– Многое, – уклончиво ответил Михаил. – Но это долгий разговор. Давайте сначала доберемся до безопасного места.
Дорога до Москвы прошла в напряженном молчании. Геннадий вел машину, постоянно проверяя, нет ли слежки, петляя по второстепенным дорогам, несколько раз меняя направление, чтобы запутать возможный «хвост». Михаил сидел рядом с ним, время от времени сверяясь с какими-то приложениями на телефоне – вероятно, проверяя дорожную обстановку и полицейские посты.
Мы с Верой расположились на заднем сиденье, каждый погруженный в свои мысли. Я думал об Антоне, о том, что он сейчас переживает в руках людей Рогова. Пытают ли его? Заставляют ли выдать наше местоположение? Или уже…
Я отогнал эту мысль. Нельзя было опускать руки, нельзя было позволить страху парализовать волю. Мы должны были продолжать миссию – ради Антона, ради Алексея Соколова, ради тысяч людей, которые могли пострадать от преступных планов Рогова.
– Мы почти на месте, – наконец сказал Геннадий, когда машина въехала в один из спальных районов Москвы. – Моя квартира в этом блоке, – он указал на типичную многоэтажку 90-х годов, ничем не примечательную среди десятков таких же домов.
Мы поднялись на седьмой этаж. Квартира Геннадия оказалась скромной однушкой с минимумом мебели и максимумом компьютерной техники. Три монитора на рабочем столе, мощный системный блок, несколько ноутбуков разной степени изношенности, множество внешних жестких дисков и каких-то устройств, назначения которых я не знал.
– Располагайтесь, – Геннадий указал на диван. – Не пентхаус, конечно, но для временного убежища сойдет.
– Спасибо, – искренне сказал я. – Мы ценим вашу помощь.
– Не стоит благодарности, – он отмахнулся. – Антон – мой друг. И я разделяю его взгляды на корпорации вроде «Меркурий Групп». Они слишком долго безнаказанно творят что хотят. Пора это прекратить.
Мы разместились в крошечной квартире как могли. Вера заняла диван, я устроился на раскладушке, которую Геннадий достал из кладовки. Михаил ушел – сказал, что у него есть незаконченные дела, но обещал вернуться завтра с новой информацией.
Оставшись втроем, мы наконец смогли обсудить наши дальнейшие действия. Геннадий внимательно выслушал наш план публикации материалов в нескольких изданиях одновременно.
– Идея хорошая, но нужно усилить безопасность, – сказал он, когда мы закончили. – Вот что я предлагаю: мы создадим анонимный сайт, куда выложим все материалы целиком. Для доступа к нему журналисты получат специальные ключи шифрования. Таким образом, даже если один из них решит слить информацию Рогову, мы сможем отследить, кто именно это сделал.
– Звучит сложно, – нахмурилась Вера.
– Технически – да, – согласился Геннадий. – Но для вас все будет просто. Я настрою систему, создам защищенные каналы связи. Вам останется только составить сопроводительные письма и списки журналистов, которым вы доверяете.
– Когда мы сможем начать? – спросил я, помня о сжатых сроках.
– Завтра, – уверенно сказал Геннадий. – Мне нужна ночь, чтобы настроить все системы. А с утра можем запускать операцию.
Мы согласились с этим планом. Вера занялась составлением списка журналистов и разработкой структуры сопроводительного письма. Я продолжил работу над систематизацией материалов с флешки Соколова, выбирая самые убедительные, самые разоблачительные документы.
Геннадий погрузился в настройку своей системы, время от времени бормоча что-то себе под нос и яростно стуча по клавиатуре. В его действиях чувствовалась уверенность человека, абсолютно владеющего своим ремеслом.
Поздно вечером, когда Вера уже уснула на диване, я вышел на балкон покурить – старая привычка, от которой я безуспешно пытался избавиться. Ночная Москва раскинулась внизу – огни, дороги, тысячи жизней, текущих своим чередом, не подозревающих о драмах, разворачивающихся в их городе.
Геннадий присоединился ко мне, тоже достав сигарету.
– Тяжелые времена, – сказал он, выпуская дым в ночной воздух.
– Не то слово, – я кивнул. – Еще месяц назад у меня была нормальная жизнь. Работа, квартира, планы на будущее. Теперь я беглец, которого ищут люди, готовые убить ради сохранения тайны.
– Жизнь имеет свойство резко меняться, – философски заметил Геннадий. – Особенно когда мы начинаем делать то, что должны, а не то, что выгодно.
Я посмотрел на него – худощавого, нескладного парня с умными глазами и взъерошенными волосами. Типичный «компьютерщик», как их называют обыватели. Но за этой непримечательной внешностью скрывался человек с принципами, готовый рисковать ради того, во что верит.