Я достал телефон – дешевый кнопочный аппарат, настоящий динозавр по сравнению с моим прежним iPhone последней модели.
– Старая школа, – я слабо улыбнулся. – Никакого GPS, никакого интернета.
– Именно, – Вера начала доставать из сумки продукты. – Сейчас поедим, отдохнем, а завтра начнем работать.
Пока она готовила простой ужин – макароны с сыром, я пытался осмыслить произошедшее. Еще неделю назад я был на вершине карьеры. Меня знали, уважали, боялись. Я мог позволить себе любую материальную роскошь, мог разрушить чью угодно репутацию одним телефонным звонком. Я был частью системы – безжалостной, циничной, но дающей мне статус и защиту.
Теперь я был никем. Беглецом без денег, без поддержки, без будущего. Изгоем, предателем, врагом системы. Persona non grata в мире, который раньше был моим.
И странным образом, я чувствовал себя более живым, чем когда-либо.
Ужин прошел в молчании. Я был слишком утомлен для разговоров, Вера слишком погружена в свои мысли. После еды я принял душ – быстрый и холодный, так как горячей воды почти не было. Еще одно напоминание о том, как далеко я упал из своего мира хромированных смесителей и итальянской сантехники.
Вернувшись в комнату, я обнаружил, что Вера раскладывает на столе бумаги и флешки.
– Что это? – спросил я, садясь рядом.
– Вся информация, которую мы собрали, – ответила она. – Твои документы, мои расследования, свидетельства пострадавших от препаратов. Здесь достаточно, чтобы начать общественную кампанию, но недостаточно для юридических последствий. Рогов может отбиться, свалить все на стрелочников, выйти сухим из воды.
Я кивнул, просматривая материалы. Мой опыт PR-директора позволял видеть слабые места в нашей аргументации.
– Нам нужны неопровержимые доказательства его личной вовлеченности, – сказал я. – Документы с его подписью, где он напрямую одобряет выпуск препаратов, зная о их вреде. Записи разговоров, где он обсуждает сокрытие побочных эффектов. Что-то, что невозможно переложить на подчиненных.
– Именно это было на флешке Алексея, – тихо сказала Вера. – Он говорил мне об этом перед смертью. Он нашел прямые доказательства, документы с электронной подписью Рогова. Этого достаточно, чтобы не только разрушить холдинг, но и посадить Рогова на долгие годы.
– И теперь эта флешка в его сейфе, – я потер виски. – Самое безопасное место в Москве.
– Ты знаешь этот сейф? – Вера посмотрела на меня с надеждой.
– Видел несколько раз, когда был в кабинете Рогова. Встроенный в стену, за картиной. Современный, с цифровым кодом и, возможно, дополнительной идентификацией.
Вера вздохнула.
– Значит, нам нужен код.
Я задумался, пытаясь вспомнить любые детали, которые могли бы помочь.
– Рогов патологически аккуратен и предсказуем в некоторых вещах. Он использует один и тот же пароль для многих систем – комбинацию из дня рождения его деда и года основания компании. 23091994. Но не думаю, что он будет настолько беспечен с сейфом.
– И все же это что-то, – Вера записала число. – У нас есть еще какие-то зацепки?
– Возможно, – я потер подбородок. – Однажды я видел, как он открывал сейф. Он набрал код, а потом приложил большой палец. Биометрическая защита.
– Это усложняет дело, – Вера нахмурилась. – Но не делает его невозможным. Нам нужен план.
Мы провели следующие несколько часов, разрабатывая стратегию. Я чертил схему офиса «Меркурий Групп», отмечая камеры наблюдения, пути отхода, расположение кабинета Рогова. Вера записывала потенциальные коды, анализировала режим работы службы безопасности, составляла список возможных союзников.
К полуночи мы имели набросок плана – рискованного, почти безумного, но единственно возможного.
– Итак, – подвела итог Вера, – нам нужно проникнуть в офис холдинга, добраться до кабинета Рогова, открыть сейф, найти флешку и уйти незамеченными. Все это в здании, нашпигованном камерами и охраной, с биометрическим доступом и системой безопасности последнего поколения.
– Звучит как самоубийство, – я улыбнулся.
– Это и есть самоубийство, – серьезно ответила она. – Но у нас нет выбора. Каждый день на рынок выходят новые партии препаратов. Каждый день люди рискуют здоровьем и жизнью из-за жадности Рогова.
Я кивнул, чувствуя странное спокойствие. Месяц назад я бы счел такой план безумием. Сейчас он казался единственно правильным выбором.
– Нам нужна помощь, – сказал я. – Кто-то внутри холдинга, кто мог бы дать нам доступ или информацию о расписании Рогова.