Щёки уже просто горели, и я смущённо их потёрла, но сделала только хуже.
– Ты чего, Сань? – Драго весело на меня покосился. – Влюбился? Красный, аки свёкла.
Я невольно покосилась на Диту-Дину, поймавшую мой взгляд и хитро улыбнувшуюся в ответ. И смутилась еще больше.
– Не-е-е. Я так, просто…
Я сглотнула. Брюнетка тихонько рассмеялась. Ой…
– Ρадуйся, дурашлёп, – сказал Драго негромко, хлопнув меня по спине так, что я чуть не грохнулась. – Маскарад твой удался, как ни странно. На тебя даже вон какая девчонка повелась. Охотится как кошка за мышкой. Прости-прости – как за настоящим мущиной.
Он так и сказал: мущиной. Издевается!
– Гордись. И крепись. Мне даже интересно, как ты будешь выпутываться.
Я состроила умоляющее лицо.
– Спасёшь?
– Прости, брат, – Драго вновь хлопнул меня по спине. Позвоночник задрожал. - Но у меня в этом походе свой интерес. - И посмотрел на Еву, которая шла рядом с Серым, напевая своим нежно-хрустальным голосом «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету» и нарочито не замечая поравнявшегося с ней Драго.
Мне стало еще любопытнее, чем раньше. Эх, как бы у Евы выведать, что случилось?!
Но выведать из подруги я так ничего и не смогла – она теперь ошивалась рядом с Серым или с кем-то ещё, только не со мной и с Драго. Даже обидно немного было.
Дэн
До большой поляны в сосновом лесу мы добрались задолго до заката. Но только сбросили рюкзаки, как из-за деревьев послышался злобный лай. Кот, настороженно обнюхивавший какой-то куст, тут же взвился на самое высокое дерево из находившихся поблизости.
– Эй! – взревел Драго. - Убери когти от моей лысины!
Чупачё, оглушенный звуковой волной, прекратил попытки взобраться на макушку «дерева», удовольствовавшись веткой-плечом. Да и собака рыком Драго вполне впечатлилась и слегка поутихла. Между тем из-за сосен выбрался каверзного вида старик с двустволкой, придерживающий за повод здоровенную псину. Как она его не волочет, куда пожелает,только диву даёшься.
– А ну пошли прочь с заповедных земель, вредители. А то псов спущу!
От лесника пахнуло перегаром на три метра. Хреново. С пьяным особо не договоришься.
Чупачё возмущённо зашипел со своего насеста, пёс тут же сделал стойку, и я напрягся ещё больше. Кота не убедишь не делать резких движений, а пострадают в итоге все оказавшиеся рядом. И пусть у нас в руках альпенштоки, но, во-первых, не так уж и многие сумеют воспользоваться ими с толком, во-вторых – не убивать же собаку, а просто напугать эту махину вряд ли выйдет, ну и в-третьих – у лесника-то ружье.
– Сидеть, Шарик! – прикрикнул на пса старик.
– Гы-гы, вот тебе и Шарик, и злой Печкин, - сообщил Драго пустому месту, где не так давно была Ева.
В общем, убедить подвыпившего лесника с Шариком, что мы не орда невоспитанных варваров, а культурные туристы, мне так и не удалось. Пришлось идти, причём очень быстро, по каменистой тропе вдоль истока Варженки,и к стоянке мы вышли, когда уже начинало темнеть. Хотя, возможно, это темнело у меня в глазах – от жуткого голода. Карпиты* закончились даже до поляны с Шариком,и теперь мы держались на честном слове.
*Карманное питание, чтобы пожевать в дороге.
Пришлось раздать вечерние печеньки ещё до ужина, а то до борща из сушеных овощей и мяса мы рисковали не дожить.
Санька, кстати, вчера крепко обалдел, узнав, что в целях экономии веса мы даже мясо сушим.
– А как же тушёнка? – спросил мальчишка, нахватавшийся инфы о походах у его величества Гугла.
– Только сублим*,только хардкор, - рассмеялся я. – У нашей Наты есть сушильная печь, а перед этим эпическим походом ей пришлось заготавливать сушню в промышленных масштабах. Стоит ли удивляться, что от роли завхоза Ната отлынивает, если её ещё в Городе от этого дела тошнило?
*От сублимированные продукты – сушеное мясо, фрукты-овощи и хлеб.
Пока дежурные разжигали две газовые горелки и гоняли к ручью за водой по узкой тропке, мы с Драго обследовали поляну, окруженную скалами и утыканную кустарником.
– Тесновато будет, - пробурчал друг. - Пятнадцать палаток не поставишь.
– Ага. По плану мы тут завтра обедать должны были. Придётся уплотняться.
В итоге на полянке удалось натыкать десять палаток, причём постучаться к соседу можно было, не выползая из своей. Бомжей подселили в двушки и трёшки, слегка потеснившись.