— Как женится? — ахнула Люба.
— Так и женится. Ребенок у него скоро родится. Вот так, девушка.
— На работу-то ты придешь? — от удивления ее глаза стали круглыми.
— Приду, — буркнул он. — Мне теперь семью кормить надо.
В этот же день его будущий тесть обрисовал Сашкины перспективы.
— С работы ты увольняешься. Муж моей дочери не может быть официантом.
— Мне моя работа нравится.
— Твоя работа не нравится мне. У нас в военторге освобождается место товароведа. Я договорился, что тебя возьмут.
— Но я ничего в этом не смыслю!
— Поступаешь осенью на заочное, в торговый. Я тоже там договорился и все порешал.
Саша Гулько почувствовал, что его загоняют в клетку и закрывают за ним дверь. Ключик папа кладет к себе в карман. Нужно сказать, что от женитьбы на Кларе он сначала ощутил плюсы. Во-первых, ему понравилось, что он живет в квартире с красивой обстановкой и с красивой женой. Клара утром варила кофе и подавала его ему в постель. Во-вторых, работа в военторге ему понравилась, он перестал бегать с подносом в руках, вокруг были красивые девушки, а красивых девушек он умел ценить.
Учеба в институте тоже давалась легко, он почувствовал ее вкус, преимущества и вдруг понял, что жизнь его складывается не так уж и плохо. К Любашке он тоже иногда захаживал, не забывать же старых подруг.
— Ну, Сашка, ты изменился, гладким стал, ухоженным.
— Жизнь теперь у меня такая.
— Какая такая? Связали мальчонку по рукам и ногам, женили, — она смеялась. — Раз там хорошо, что же ты ко мне бегаешь?
— Да слишком правильная Клара, до слащавости. Скучно с ней.
— А тебе перчика захотелось, веселья? Ой, Сашка-Сашка, балагуром ты был, балагуром и остался.
Гулько понимал, что жизнь сделала за него правильный выбор: останься он с Любкой, был бы «вечным официантом», мальчиком на побегушках, а сейчас он уважаемый в военторге человек, и у него есть перспективы в будущем, только вот диплом надо получить. То, что кроме очевидных плюсов существовали минусы, он переносил стойко. Ну не нравится ему, что родители жены заходят в их квартиру без стука, со своим ключом, но это же не катастрофа. И потом, время все расставит на свои места.
Новорожденная дочка Сашка ему понравилась, славная такая малышка, правда, первое время кричала по ночам, но к кроватке дочки все время вставала Клара. На время Сашиной сессии Клара с ребенком вообще переезжала жить к родителям, и его это устраивало.
Уставала Клара. Сашенька была беспокойной девочкой, ночью поспать удавалось нечасто, но на помощь приходили мама, отец, и все проблемы Кларе казались не такими сложными. Когда дочери исполнился годик, Клара увидела на животе у малышки несколько откуда-то появившихся пигментных пятен, которые перешли в сыпь. Анализы они сдали в местной поликлинике и тут же получили направление в областную больницу.
— Пока оснований для волнения нет, но надо обследоваться, — успокаивала ее врач.
Но Клара видела — с ребенком происходит что-то непонятное, ее кожа становится сухой и морщинистой, а волосы выпадают. Диагноз «детская прогерия» прозвучал как страшный приговор. Уже потом, когда Клара прочитала в медицинском справочнике об этой редкой болезни, она все время недоумевала — почему? Почему это несчастье случилось именно с ее ребенком?
Что это за малоизученный ген, мутация которого является причиной болезни? Болезни, которая не лечится никак, и с этим надо жить. Про институт пришлось забыть, да и о каком институте можно мечтать, когда трагедия в семье? Ее маленькая, любимая, красивая девочка менялась на глазах: вены по всему телу вдруг стали яркими и бросались в глаза, голова становилась несоразмерно большой по отношению к туловищу, а лицо приобретало «птичьи черты».
— Мы все равно любим Сашеньку, здоровую, больную. Любим, — мама была оптимисткой. — И потом, медицина развивается, будет изобретено новое лекарство и Сашеньку обязательно вылечат, вот увидишь!
Клара, уставшая от больниц, сузила свой мир только до потребностей больного ребенка. Она не думала, что будет так тяжело. Женщина все меньше и меньше занималась домом, все силы и время уходили на дочку: она была ей жизненно необходима. Клара выматывалась, надрывалась, вкладывала в Сашеньку все свои силы, но в ответ не получала ничего. Она теряла веру в себя как в мать, теряла веру во врачей, которые переписывали назначения и диагнозы друг друга в медицинскую карточку и боялись брать на себя ответственность за лечение. Казалось, что этому не будет конца и края, и с годами ничего не менялось. Саша превращалась в маленькую старушку, и с этим поделать было ничего нельзя. Клара жила с постоянным чувством вины, она глубоко прятала свои чувства и эмоции, собственно, на страдания у нее не было времени, нужно было заниматься Сашенькой. Ей очень хотелось, чтобы у их дочери было будущее.