Получается, Мэл — единственный сын Мелёшина-старшего, не считая двух дочерей. После гибели старшего брата он наследует фамилию или как там принято у принцев? Мэл — преемник титула.
Приехали.
Его отец съест меня живьем и не подавится, потому что посмела перейти дорогу драгоценному сыночку и увела с пути истинного.
16. Взаимоотношения полов
Поскольку консультацию по матмоделированию вис-процессов мы пропустили, решено было поступить так: Мэл отправится на лабораторный практикум по снадобьеварению, отработанный мной ранее, а я потрачу время, бегая между стеллажей в архиве. Потом парень планировал отвезти меня в банк.
Привычную и невзрачную одежду — свитер со штанами — освежили ажурные сапожки на каблуках. Вива оказалась права: в удобной обуви ноги не уставали, и походка была уверенной, как у без пяти минут модели.
Печалившаяся полосатая шубка вызвала у меня приступ жалости к потраченным деньгам и к запорченному меху. Неужели продавец обманул, сказав, что модель с улучшениями? При случае спрошу у стилистки, можно ли восстановить былую красоту. Я бы и у Аффы поинтересовалась, но теперь уж и не знала, стоило ли заводить разговор с девушкой. Она дала ясно понять, что не желает общаться.
Помимо испачканной шубки встал вопрос о макияже. По сравнению со мной вчерашней сегодня в зеркале отражалось бледное невыразительное существо, и даже помада Вивы не спасала положение. Осознав, что при желании из меня можно сделать сногсшибательную красотку, я испытала острое недовольство теперешней внешностью. Следовало срочно устранять проблему, но декоративной косметики у меня не было. Бегать каждый раз к Виве неудобно, к тому же она сейчас наверняка в институте. Чтобы быть красивой в любое время суток и не зависеть от различных обстоятельств, мне пришло в голову попросить девицу об участии в покупке разных женских штучек и о консультации по макияжу.
Собираясь в институт, я заодно подсунула Мэлу старую сумку, чтобы он определил неисправность и сказал, стоит ли отдавать ее в починку или не жалеть и выбросить на помойку. Парень поводил бегунком туда-сюда, заглянул внутрь, повертел со всех сторон, покусал губы в задумчивости и вынес заключение:
— Здесь навязали наузы[32]. Топорно и небрежно, потому что спешили. Отложи в дальний угол, и может быть, через месяц или два они расползутся. А лучше выброси. Сумка исчерпала себя.
Что верно, то верно. Улучшения давно стерлись, и каждый килограмм складываемых вещей, похоже, теперь утраивался. Таким образом, судьбинушка сумки, послужившей мне верой и правдой с интернатских времен, была предрешена. Хватит держаться за прошлое, нужно смело глядеть в будущее.
— И кто же тебя так любит, а, Папена? — прищурился Мэл. — Можно сказать, уделяет особое внимание.
Я успела приметить, что когда он называл меня по фамилии, это означало очередную обвиняющую вспышку ревности, только не поняла, при чем здесь подлое покушение на старую сумку.
— Тоже хотелось бы знать. И главное — за что "меня любят".
— Иди сюда, — притянул меня Мэл, устраиваясь на кровати, и когда я села к нему на колени, сказал: — Запомни, услышу что-нибудь на тему "меня любят" — сразу оторву башку тому любителю. Понятно выразился?
— Я же сказала с противоположным смыслом! — возмутилась его ультиматумом.
— В любом смысле. Разбираться не буду.
Временами моего парня чересчур заносит. А ведь может быть человеком, когда хочет, — вспомнилось его мирное согласие о разговоре с горнистом. Кстати, Мэл не задал ни одного вопроса о встрече на чердаке, и это удивляло. Или ему была неинтересна суть беседы с Агнаилом, или он не рассчитывал, что я поделюсь информацией — личной и сокровенной, и поэтому не лез, докучая.
— Вот и помоги найти того, кто посылает "подарочки", — разозлилась я. Угрожать мы все горазды. — Ой, то есть помоги разоблачить того, кто строит козни, — исправилась, заметив красноречивый взгляд Мэла.
— Козни строит баб… Здесь чувствуется женская рука. Это месть или предупреждение. Как думаешь, за что?
Вот и говори прямо, к чему юлить? Без сомнений, поклонницы профессора не дают мне житья и покоя, наплевав на то, что их кумир несвободен. И ведь Мэл давно догадался о причине злопыхательств, но хочет получить ответ из моих уст.
— Замок клеем залили — раз, сумку вывели из строя — два… — размышлял Мэл. — Что еще?
— Crucis[24] запустили в волосы, — поведала с неохотой.
— Значит, поэтому постриглась, а не из-за жевательной резинки?
Я промолчала и в глазах Мэла прочитала упрек: "Ты, Папена, соткана из лжишки, лжи и лжищи, и любое твое слово нужно перепроверять на сто раз". Не признаю обвинение! — вскинула голову. В ту пору мы были никем друг для друга, поэтому я была вольна недоговаривать и врать напропалую.