— Гниды! — пробурчал кудрявый и, сплюнув, выругался цветисто, а затем направился к уцелевшим шкафчикам и начал переодеваться, снимая театрализованный костюм воина прошлой эпохи.
Нужно забиться подальше, чтобы меня не заметили. Проснувшаяся интуиция кричала, что лучше не высовываться, потому что в глазах невидящих я была олицетворением зажравшегося висоратства. К тому же мужчины через каждое слово сыпали ругательствами, что указывало на крайнюю степень обозленности.
— С*ка, все-таки задел заточкой… Я тоже воткнул нехило гаду, чтоб на всю жизнь запомнил, на кого полез…
— Видел, как того козла подбросило к потолку? А ты говорил, не умею обращаться с палицей…
— Ломово, что у них небольшой запас. Быстро истощаются.
— Туже бинтуй… Осторожно! Не задень дефенсор[20]…
— Без дефенсоров сразу бы каюкнулись. Сплясали бы канкан по заявкам.
— Плохо, что ничего не заработали. Я сегодня пустой.
— А мы поделили. Вышло по двести на нос.
— Зато кулаками почесали. Слышь, я все-таки проредил тому кренделю прикус. Достал он меня со своим золотым зубом!
— Видел. Гонору много, а умений — с воробьиную какашку. Сдулся после третьего заклинания.
— Как будем выбираться?
— Выйти не дадут, верняк.
— Может, обождать?
— Ждут у моря погоды. Нужно тикать, пока не нагрянул закон. У меня уже два привода.
— И как? Выйди да поклонись и подними лапки. И не забудь попросить, чтобы накормили парочкой заклинаний.
— Пошел ты!
— Хватит! — рявкнул чей-то голос, заставив спорящих замолчать. — Что-нибудь придумаем.
Я осторожно выглянула из своего угла. Кудрявый обматывал бинтом предплечье товарища, третий, лысый, с головой как бильярдный шар, переодевался, снимая доспехи гладиатора.
— Оппа, — сказал тот, кому бинтовали рану, — мы не одиноки в этой вселенной. Вылезай, дамочка, по-хорошему, и не вздумай ерепениться. Если пальцем шевельнешь — руки повыдергаю. Поняла?
Его друзья обернулись в ту сторону, куда смотрел говоривший, и я поняла, что мое пребывание в раздевалке перестало быть тайной. Еще бы — трусливое сопение разносилось, наверное, по всему помещению.
Выбравшись из угла, прижалась к стене.
Тип с перебинтованным плечом подскочил и толкнул меня в круг мужчин.
— Вынюхиваешь, змея? Как пролезла? Держи руки впереди!
Нельзя показывать свой страх. Я никого не трогала, и значит, за мной нет вины.
— Ничего не вынюхиваю! Сам такой!
Раненый замахнулся, но его кудрявый товарищ перехватил руку:
— Джем, мы не бьем женщин. Остынь.
— А если женщина кидает в тебя заклинание, тоже промолчишь? — выкрикнул Джем. По сравнению с прочими он выглядел гораздо моложе, почти мой ровесник. — Я бы им всем вырвал языки и не пожалел.
— Уймись, — сказал мужчина, сидевший у стены. На вид он оказался самым старшим, с заметной сединой и глубокими складками у рта.
— Видела, что паскуды творят? — Толкнул меня Джем к нему. — Убирай то, чем твои дружки накормили, и побыстрее, или оторву голову!
От силы толчка я упала на колени рядом с мужчиной.
— Джем! — осадил тот. — Не трогай её и не запугивай. Мы не изверги.
— Можешь снять симптомы? — присел на корточки лысый.
— Я… что у вас болит?
— Что у нас болит? — передразнил Джем. — Всего лишь нога отказала, и током ударило.
— П-помните, какого цвета были заклинания? — обратилась к мужчине.
— За идиотов нас держишь? — вскричал Джем, и я сжалась испуганно. — Об этом каждый ребенок знает! Фиолетовый обездвижил ногу, а от белого начались судороги. Я, что ли, учить тебя должен? А есть с ложки тебя не нужно учить? Излечивай немедленно!
— Успокойся, Джем, — сказал кудрявый. — Запугал девчонку хлеще дьявола.
— Фиолетовый — это nerve candi[21], - пояснила дрожащим голосом. — Онемение пройдет через несколько дней, в зависимости от размеров заклинания. Если обратиться в больницу, то симптомы устранят раньше. А белый… куда он попал?
Сидевший приложил ладонь чуть ниже правой ключицы, и в качестве иллюстрации его затрясло. Мышечный спазм длился несколько секунд, прежде чем мужчину отпустило.
— Это piloi candi[22]…
— Говори по-человечески и лечи! — потребовал Джем, и товарищи вытолкали его из круга.
— Концентрированный электрический заряд. Попадая в ткани, вызывает болезненные судорожные сокращения мышц, иногда с потерей сознания.
— Можешь убрать? — спросил лысый.
— Я не врач. Ему нужно в больницу, — пояснила, заикаясь.