— Как же так? Я думала…
— На побережье проживают более пятнадцати тысяч человек, — пояснил горнист. — Это ссыльные, их дети и внуки, а также те, кто попадает туда за совершенные преступления. Спросите меня о южной оконечности побережья, и я отвечу на любой вопрос, но о женщине с фамилией Папена не могу ничего сказать. — Юноша снова покачал головой. — Спрошу у остальных, и если кто-нибудь знает о ней, сообщу.
— Спасибо!
— За что? — улыбнулся он. — Это всё?
— Нет! — воскликнула, не сдержавшись. — Если вы вернетесь обратно… Пожалуйста, найдите её! Передайте, что тот, кого она ждет, обязательно приедет. Пусть она дождется!
— Хорошо, — кивнул Агнаил, и я поверила ему.
— А можно передать ей что-нибудь?
Горнист снова покачал головой.
— Нам запрещено провозить посторонние предметы. Мы уезжаем с тем же, с чем приехали сюда.
— А Марат уехал?
— Да.
— Потом ваша очередь?
— Нет, — снова улыбнулся Агнаил. — Через три месяца уезжает Стась. Я передам ему вашу просьбу.
— Спасибо! Мне казалось, на побережье все знают друг друга. Один большой город.
— Типичное заблуждение, — негромко рассмеялся парень, и смех у него был дробным, но приятным. — На территории побережья имеется пять больших поселений по числу округов, не считая множества мелких. Моя семья живет на хуторе в три двора, а в шести километрах от нас — небольшая деревня.
Я завороженно слушала, уставившись на рассказчика.
— Расскажите еще, пожалуйста!
— У нас пять округов. Официально поселениям не присваивают названий, только номера. Чем мельче населенный пункт, тем длиннее число. Мой шифроадрес состоит из пяти цифр. Первая цифра — тройка. Это номер округа. Но между собой мы называем его Русалочьим, потому что в нашем краю много озер.
— Русалочий… — повторила я зачарованно, и воображение тут же взлетело, преподнеся с высоты птичьего полета голубые чаши с неровными краями, окаймленные лесами, и облака, купающиеся в прозрачной воде. — Расскажите еще, пожалуйста!
И Агнаил рассказал о своей родине, о местах, где родился и вырос, и его непримечательное лицо стало необычайно красивым, озарившись внутренним светом. Он поведал о волнующемся на ветру ковыльном просторе; о горных речках, превращающихся в смертоносные потоки во время летнего таяния ледников и пересыхающих до жалких ручейков ближе к осени; о сосновых борах и березовых рощах; о болотистых топях; об островах на реке Беленькой, оборачивающихся по весне кораблями с белокипенными парусами цветущей черемухи; о сухом камыше, растрепленном птичками ремезами для новых гнезд; о пологих холмах, усеянных клубникой, тающей на языке.
Кроме Русалочьего, на западном побережье были еще четыре округа: Березянка, Родниковое, Магнитная и Няша-Марь[30]. Не безликие номерные административные единицы, а открытые пространства, пропахшие запахом скошенных трав, соленым морским ветром и болотной трясиной. И где-то там, в одном из округов, жила моя мама. Наверняка она не сидит, сложа руки. Моя мама трудолюбива. Чем она занимается? Кем работает?
— Еще, пожалуйста, — в который раз попросила Агнаила, жадно впитав его рассказ.
— С удовольствием, но мне нужно идти, — сказал горнист. — Время не ждет.
Только сейчас я заметила его серьезное лицо, давно растерявшее улыбку, и только сейчас поняла, что он стал говорить медленнее, растягивая слова, будто настороженно прислушивался к чему-то.
Агнаила звал горн.
— Мне пора. Простите, — сказал юноша извиняющимся тоном.
— Это вы простите, что заболтала! А можно еще встретиться? Вы красиво рассказываете.
— Хорошо. Оставьте записку, и мы договоримся о встрече.
— Спасибо вам! — поблагодарила от души, взглянув мимоходом в чердачное окно. Институтский парк показался мне дешевым и безвкусным заменителем безбрежных просторов западного побережья.
Выбрав на телефоне номер Мэла, я не успела открыть рта, как парень сказал кратко: "Иду" и рассоединился. На середине спуска по лестнице меня подхватили и помогли слезть со ступенек. Возлюбленный завхозши ловко и бесшумно спустился следом.
— Егор, — протянул ладонь Мэл, в то время как второй рукой крепко прижал меня к себе.
Горнист помедлил и ответил на рукопожатие, улыбнувшись. Как на чердаке, так и спустившись вниз, он избегал поворачиваться к нам спиной.
— Агнаил. Очень приятно.
— Взаимно, — кивнул вежливо и корректно Мэл.
— До свидания, — попрощался юноша и исчез в боковом коридоре.
— Его тянет к горну, — пояснила Мэлу. — Скоро должен быть звонок.
30
Няша — зыбкое болотистое илистое или глинистое место.
Марь — заболоченный редкостойный лиственничный лес среди болот.