Однако нельзя забывать, что деньги зарывали в периоды военных столкновений и внутренних смут. Может быть, эти клады свидетельствуют также об опасностях, которым подвергались жители Горгиппии начиная с III в. до н. э. А о том, что опасности существовали, говорят 43 монеты первой половины III в. до н. э., найденные в слое пожарища, недалеко от современного морского вокзала, на раскопе «Берег» в 1971 г. Этот пожар был не единственным. Совсем в другом конце города, между улицами Набережной, Кубанской и Свободы, во дворе, где раньше находилось здание анапского горисполкома, также был открыт дом, погибший в пожаре в III в. до н. э. Тяжелые потрясения в III в. до н. э. переживала не только Горгиппия.
Об изменениях, происходивших в экономике всего Боспорского царства в течение III–II до н. э., свидетельствует и перемещение сельских поселений, прежде всего европейской части Боспора, к берегам водных бассейнов, что, по-видимому, связано с увеличением роли рыбного промысла и уменьшением роли земледелия. Множество сельских усадеб и деревень, расположенных в районе Горгиппии, прекращает свое существование.
Очень интересные сведения, помогающие объяснить это явление, дают естественные науки. Один из известных советских ученых — А. И. Дзенс-Литовский, исследуя пласты соли на дне Сакского и других крымских озер Перекопской, Керченской и Гончаро-Арабатской групп, пришел к выводу, что где-то около II–I вв. до н. э., когда в озерах откладывалась корневая соль, климат в Крыму был сухой и жаркий. Засушливый период продолжался около 150–175 лет. Советский ученый А. А. Борисов на основе анализа данных древних авторов о климате Северного Причерноморья установил, что около I в. н. э. там наблюдалось повышение температуры и уменьшение числа осадков. Видимо, исчезновение массы земледельческих поселений во внутренней части Керченского полуострова в течение III–II вв. до н. э. и переход к новым видам деятельности связан с постоянными неурожаями, вызванными засухой.
Близость Таманского полуострова к Крыму, сходство их климатических условий позволяют предположить, что в сельских районах, примыкавших к Горгиппии, находившихся на той же широте и на близком расстоянии от Керченского полуострова, наблюдались те же климатические колебания, что и в сельских районах европейской части Боспорского царства.
Изменения в экономической жизни Горгиппии отразились на размерах ее морской торговли. Если в V — начале III в. до н. э. Горгиппия являлась портом, через который экспортировался хлеб из Прикубанских земель, то с уменьшением возможностей хлебной торговли город должен был развивать внутреннюю торговлю с окружающими племенами не на основе продажи привозных товаров, которые Боспор получал из Греции в обмен на хлеб, а за счет продажи продукции своих ремесленных мастерских.
Вполне возможно, что потрясения III в. до н. э. были вызваны также и изменениями, происходившими внутри варварского мира, окружавшего боспорские владения в азиатской части[5]. Именно в это неспокойное время была возведена новая оборонительная стена на Семибратнем городище и явно стал заметен упадок этого цветущего ранее поселения. Перемены в среде местного племенного окружения при слабости центральной власти па Боспоре в конце III и во II в. до н. э. не могли не коснуться греческих городов, которые были не в силах самостоятельно оказать достаточного сопротивления врагам.
Не случайно в Горгиппии не найдено ни одного эпиграфического памятника, датируемого II в. до н. э.
К концу II в. до н. э., по-видимому, начинается стабилизация экономического положения Горгиппии, что нашло отражение в новом размахе строительных работ.
В предпоследнем десятилетии II в. до н. э. она даже начала впервые в своей истории чеканить собственную серебряную монету довольно хорошего качества. На лицевой стороне монет изображалась голова Гелиоса, на оборотной — рог изобилия с двумя звездами Диоскуров по сторонам. Вероятно, в Горгиппии вновь оживилась торговля с Прикубанскими племенами, другими городами Боспора, Южным Причерноморьем и Средиземноморьем.
ПОД ВЛАСТЬЮ ПОНТИЙСКОГО ЦАРСТВА
При последнем царе династии Спартокидов Перисаде V напор скифов на европейскую часть Боспора был так силен, что, не будучи в силах оказать скифам сопротивление, боспорская правящая верхушка во главе с Пери-садом решила обратиться за помощью к могущественному понтийскому царю Митридату VI, прозванному Евпатором (т. е. «знатным» или «благородным»). Он владел землями, расположенными к югу от Черного моря. Митридат послал в Крым военную экспедицию во главе с полководцем Диофантом, который одержал там победу над скифами и, приехав на Боспор, начал переговоры с Перисадом V о передаче им власти Митридату. Но переговорам не суждено было завершиться, так как в 107 г. до н. э. на Боспоре вспыхнуло восстание рабов во главе с Савмаком. Восставшие убили Перисада и провозгласили царем Савмака, который даже начал чеканить серебряные монеты с изображением головы Гелиоса и со своим именем. Диофант, успевший бежать к Митридату, возвратился на Боспор через полгода во главе большой сухопутной армии и в сопровождении флота. Он жестоко расправился с восставшими и провозгласил царем Боспора Митридата Евпатора — честолюбивого полководца, главной мечтой которого была победа над Римом. С этого времени Боспорское царство на много лет вошло в состав Понтийской державы.
Митридат — глава Понтийского царства — одна из ярких фигур древности. О нем еще при жизни было сложено много легенд. Одиннадцатилетним мальчиком Митридат получил царскую диадему после смерти отца, но, опасаясь убийц, подосланных соперниками, в течение семи лет скрывался, скитаясь по стране, и вернулся на престол закаленным в жизненных невзгодах. Легенда приписывала ему множество самых разнообразных качеств, рисовала его человеком исполинского роста, который бегал быстрее лани, укрощал диких коней, умел управлять сразу шестнадцатью лошадьми, запряженными в колесницу, попадал на скаку в диких зверей. Митридат был очень жесток и подозрителен, постоянно боялся, что его отравят, и приучал свой организм к различным ядам. Он был хорошим полководцем и политиком, умело использовал в своих целях недовольство эллинских городов и различных народов Востока быстрым ростом Римского государства.
Экономический подъем Горгиппии, наметившийся во второй половине II в. до н. э., продолжался и в период подчинения Боспорского царства Митридату Понтийскому. В первой четверти I в. до н. э. Горгиппия в числе главных боспорских городов (вместе с Пантикапеем и Фанагорией) получила от Митридата право чеканки монеты. Известны горгиппийские серебряные монеты — дидрахмы с головой юного Диониса и с именем города в центре плющевого венка, драхмы — с головой Артемиды и бегущим оленем и триоболы — с головой Диониса и тирсом. В меньшем количестве Горгиппия чеканила медные монеты: оболы с головой малоазийского бога Мена и стоящим Дионисом с пантерой, тетрахалки — с головой Аполлона и треножником с тирсом и еще два малых номинала медных монет со звездой и треножником и с крылом и треножником. Тот факт, что Горгиппия оказалась в одном ряду с Пантикапеем и Фанагорией, свидетельствует о ее возросшем экономическом благополучии и большой роли в экономической жизни Боспора.
Митридат старался использовать материальные богатства Боспора для борьбы с Римом. По словам Страбона, он получал с Боспора дань в размере 180000 медимнов хлеба и 200 талантов серебра, т. е. 7200 т хлеба и и 4094 кг серебра. На войны с Римом Митридат расходовал огромные средства. Но борьба его против Рима была неудачной. Во время третьей, последней, войны, которая тянулась 10 лет и закончилась поражением Митридата, правителем Боспора был сын Митридата Махар.
В критический для Митридата момент Махар изменил отцу, перейдя на сторону римлян. Возвратившийся на Боспор через Кавказское побережье Митридат убил Махара и взял в свои руки правление Боспором. Митридат заключил союзы с вождями многих соседних с Боспором варварских племен. С некоторыми он даже породнился, обручив с ними своих дочерей. Готовясь к новой войне с Римом, Митридат увеличил поборы с населения. Он стал набирать в армию рабов, чем вызвал недовольство торгово-рабовладельческой верхушки боспорских городов.
5
Например, в III–II вв. до н. э. в Прикубанье распространяется сарматская культура, связанная, вероятно, с вторжением туда сарматских племен и какими-то передвижениями местных племен.