Вот такая история с географией.
Однажды, на мгновенье...
Я писала дипломный сценарий на квартире сестры моего мужа, которая с семьей уехала в отпуск.
Сначала надо рассказать о сюжете сценария, чтоб понять то, что вдруг случилось со мной. Он назывался “Веселые дворики” и был о судьбе юной женщины в войну.
Начинается сценарий с того момента, когда в Москве, где у моей героини была пересадка, на шумной улице она замечает человека, который очень похож на ее не венчанного мужа, молодого солдатика, который поклялся, что если живым останется, приедет к ней, но не вернулся, потому что пропал в войну, четверть века тому назад.
Она почти уверена, что это он, только на много лет старше.
Она идет следом за ним, и молится, и просит судьбу: “ Пусть это будет он! Пусть у него другая семья, пусть он меня забыл, но пусть он будет живой!”
Она заходит в подъезд, даже звонит в ту квартиру, куда зашел этот человек. Но это, оказывается, не тот, ее любимый, а совсем другой, она просто обозналась!..
И в поезде, в котором она, как потом мы узнаем, едет к взрослому сыну, она вспоминает...
...Вспоминает, как после единственной ночи любви она провожает солдата и прощается с ним. Молодой солдат уходит с отступающими нашими войсками.
Приходят в их смоленскую деревню Веселые Дворики немцы.
Проходит время. Наши наступают. И фашисты всех жителей выгоняют из домов и гонят на Запад.
Под бомбежкой в каком-то сарае у нее рождается сын. И вот пока их гонят в тыл, она все время везде по пути разыскивает любимого. Надеясь на чудо, она ищет его и в концлагере за колючей проволокой посреди поля (а вдруг он в плен попал?), ищет и в “приймах” у какой-то женщины...
А сама все время спасает и растит не только своего сына, спасает и бережет чужих детей. Идет за линией фронта, на оккупированной земле жизнь, самая разная, во всех своих проявлениях.
Сценарий заканчивается тем, что женщина, моя героиня, выходит из вагона на небольшой станции, а там ее встречает сын с юной девушкой:
— Мама, познакомься, это моя жена!
А сын ее как две капли воды на отца — молодого солдата! — похож.
Сценарий был хорош: его и мой учитель Евгений Иосифович Габрилович очень хвалил, и пятерку за диплом я получила, и Мосфильм сценарий купил.
Писала я этот сценарий быстро, написала за две недели, работала день и ночь, одна ведь была в квартире! Меня “несло”, рука сама писала, словно ниоткуда появлялись сцены, диалоги...
К вечеру, когда я уставала, я отходила от стола, садилась в кресло, включала торшер и брала книгу. В это время как раз Коля купил “Жизнеописания великих Цезарей” — и я их потихоньку читала.
В один из вечеров я села отдохнуть после напряжения, положила раскрытый том Плутарха на колени.
Блаженное состояние. Ни мысли в голове. Совершенно спокойный тихий мозг! И вдруг...
... Над моей раскрытой книгой появляется выжженная жарким солнцем земля — сухая колючая трава, песок, мелкие камешки... Сквозь нее я еще какой-то миг вижу строки на страницах. Как в кино — второй экспозицией!
Потом строки исчезают, и остается только эта земля, колючая, жаркая.
Я — на этой земле! Я ощущаю голым коленом и сухую колючую траву, и мелкие камешки, впившиеся в кожу, потому что стою я на земле именно на одном колене.
Справа дует сильный горячий ветер, несет песок, и песчинки бьют меня по правой щеке, по губам и подбородку, я ощущаю, как они колются...
Я стою на правом колене, рука со щитом выдвинута передо мной. Рука эта моя, (я ощущаю себя как “я”) но она почему-то мужская с крепкими объемными мышцами, с набухшими венами, темными волосками от запястья до локтя.
Щит надет на руку повыше запястья. Я вижу его не лицевую сторону, а ту, которая обращена ко мне, тыльную, поэтому я вижу, как мой щит сделан. Гибкая то ли ветка, то ли молодое деревце согнуто в порядочной величины кольцо, кольцо это для прочности укреплено распорками из палок, все это очень похоже на колесо со спицами.
Я вижу через эти “спицы”, что с лицевой стороны натянута толстая коричневая кожа, часто-часто укрепленная на “ободе”, словно прошитая, сыромятными квадратными тонкими... Не знаю, как сказать — ремешками или кожаными веревками?
Из этих же сыромятных ремешков — петля в центре, куда продета моя рука, на этой петле я и удерживаю щит. Вернее, он сам держится, кисть и пальцы свободны.