Держа боссов и техников под прицелом — на случай если у кого-нибудь случится приступ отваги, — Завала построил их в ровную линию. Остин с любопытством оглядел собравшихся — в ответ на него смотрели с чистой ненавистью. Англичанин Гримли выступил вперед и, подойдя вплотную к Остину, произнес:
— Мы требуем, чтобы вы назвались и объяснили, какого черта здесь делаете.
Неприятно рассмеявшись, Остин толкнул его во впалую грудь.
— Это что за клоун? — спросил он у Франсишки.
— Он и его приятели — грехи человечества во плоти.
Как философа-любителя Остина давно занимали вопросы добра и зла. Однако сейчас он думал не о них. Взяв Франсишку за руку, Курт повел ее к лифту до шлюза. Следом за ними шел, прикрывая отступление, Завала.
Не успели они пройти нескольких шагов, как прибыл грузовой лифт. Из него выбежали десятка два вооруженных охранников. Они быстро окружили беглецов и отняли пистолет-пулемет у Завалы.
Из кабины выступила Брунгильда — охранники разошлись, давая хозяйке дорогу. Растрепанная, вымазанная в саже, она нисколько не утратила грозного вида. Льдисто-голубые глаза по-прежнему излучали злобу. Дрожа от гнева, Брунгильда указала на агентов НУМА, словно собираясь метнуть в них молнию.
— Убить!
Элита «Гокстада» зашепталась, обрадованная внезапным и выгодным поворотом событий; в предвкушении бойни директора сверкали глазами. Но не успели наемники поднять оружие, как Франсишка выступила вперед. Загородив собой израненных друзей, она властным тоном белой богини скомандовала:
—Стойте!
—Уйдите, или вас тоже убьют, — пригрозила Брунгильда.
Выпятив подбородок, Франсишка ответила:
—Сомневаюсь.
Брунгильда словно выросла еще на фут.
—Да кто ты такая, что споришь со мной!
Вместо ответа Франсишка подошла к пульту управления и указала на монитор: по нему ползли колонки цифр. Одного взгляда на мерцающую огнями, как электрический бильярд, панель хватило, чтобы понять: процессы на станции вышли из-под контроля.
Брунгильда накинулась на Франсишку, словно ангел смерти.
—Что ты натворила?!
—Сама смотри, — ответила бразильянка и отошла в сторону.
Брунгильда уставилась на пульт управления.
—Что происходит?
—Программа сходит с ума, пытаясь совладать с эквивалентом цепной реакции.
—В каком смысле? Говори, или я...
—Убьешь меня? Давай. Только я могу остановить реакцию. — Франсишка улыбнулась. — Кое-чего ты про анасазий не знаешь. Сам по себе он безобиден, как железо, но при определенном воздействии становится крайне неустойчив.
—И что это за условия?
—То самое сочетание температуры, напряжения в сети и звуковых вибраций, которому ядро подвержено в данный момент. Если я не изменю заданные параметры, оно взорвется.
—Блефуешь.
— Смотри: температура зашкаливает. Неубедительно? — спросила Франсишка. — Ну так вспомни загадочный взрыв на мексиканской станции. Стоило тебе упомянуть его, как я сразу догадалась, в чем причина. Ту лабораторию уничтожили какие-то фунты вещества. Здесь сотни фунтов анасазия вот-вот достигнут критической массы. Подумай, каков будет эффект.
Брунгильда принялась орать на помощников, чтобы те остановили реакцию. Главный техник, который благоговейно взирал на монитор компьютера, выступил вперед и, утерев пот со лба, сказал:
— Мы не знаем как. Любое наше действие может только усугубить положение.
Отобрав у одного из охранников пистолет-пулемет, Брунгильда прицелилась в Гаме.
— Если не остановишь процесс, я убью твоих друзей. Одного за другим. Ее — первой.
— Ну, и кто из нас блефует? — спросила Франсишка. — Ты все равно нас убьешь, а так мы прихватим на тот свет и тебя.
Бледная, Брунгильда побелела еще сильней. Опустила оружие.
— Чего хочешь? — натянутым от гнева голосом спросила она.
— Отпусти моих друзей.
Как опытный инженер Брунгильда умела сопоставить факты перед тем, как принять окончательное решение. Если не остановить реакцию, завод погибнет. Франсишка — единственная, кто может предотвратить взрыв. Сигурд отпустит агентов НУМА, а когда бразильянка наладит опреснительный процесс, наемники перехватят беглецов. Потом Брунгильда разберется и с Франсишкой. Она еще отомстит за корабль, но позже. Когда надо, Сигурд умеет быть терпеливой. Она годы ждала этого момента.
Вернув охраннику пистолет-пулемет, Брунгильда сказала: