Мы проговорили весь обед, снова и снова повторяя свои доводы и попивая из стаканов кларет, – любимое вино Дженкинса. Встреча продолжалась пять с половиной часов и завершилась в 22:50. Подводя итоги, Вильсон сказал, что британское правительство понимало необходимость оказания помощи Сингапуру в поддержании стабильности. Но он подчеркнул, что на постоянной основе безопасность Сингапура можно было обеспечить только в рамках более широкого регионального оборонительного союза с другими заинтересованными государствами Содружества наций. По его мнению, Сингапуру было бы нецелесообразно принимать поспешные решения относительно приобретения военной техники до тех пор, пока возможность заключения такого соглашения не будет проработана более детально. Он обещал, что британское правительство сделает все, чтобы помочь Сингапуру в обеспечении безопасности, насколько это было возможно в контексте выполнения главной задачи – полного вывода войск к 1971 году. Он подчеркнул, что британское правительство надеялось, что правительство Сингапура последует этому совету.
На следующий день, в понедельник, 15 января 1968 года, выступая в Палате общин, Хили объявил, что британские вооруженные силы к востоку от Суэца будут выведены в 1971 году, но он изменил фактическую дату окончательного вывода с марта на декабрь 1971 года. Эти девять месяцев играли существенную роль, потому что всеобщие выборы должны были состояться до декабря 1971 года. Иными словами, решение о дате окончательного вывода войск могло либо быть подтверждено новым лейбористским правительством, либо отложено правительством консерваторов. Мне пришлось довольствоваться этой уступкой. Военные корреспонденты, сообщавшие о речи Хили, отметили, что он оставил эту лазейку открытой. Моя поездка в Лондон, в целом, не была напрасной.
Но Вильсон понимал, что это было конец эпохи. Во время дебатов в парламенте он процитировал стихотворение Киплинга («Recessional»):
В течение тех пяти дней в январе 1968 года я упорно трудился в Лондоне, чтобы продлить сроки британского военного присутствия в Сингапуре. Помимо дискуссий с Вильсоном, я обсуждал свои проблемы с лидерами консервативной партии, в первую очередь, с Тэдом Хитом (Ted Heath), Реджинальдом Маудлингом (Reginald Maudling) и Яном Маклеодом. Они были настроены весьма сочувственно и благосклонно, заверяя меня, что, если бы они были у власти, то они не стали бы долго тянуть с обнародованием даты окончательного вывода войск. Это повлияло на конечный результат переговоров. Британское телевидение и пресса широко освещали мой визит, я имел возможность аргументировано, без ненужных эмоций, изложить свою позицию. Я играл на глубоких чувствах англичан, говоря, что наш долгий и плодотворный союз не должен был закончиться так, чтобы повредить будущему Сингапура. Я пытался произвести наилучшее впечатление. Но Кен Сви, вернувшись домой раньше меня, высказал прессе свое разочарование уже в аэропорту Сингапура: «Лейбористская партия забрала назад свои обещания, – это позорное нарушение данных нам обязательств».
Я не видел никакого смысла в том, чтобы открыто выражать свое раздражение. Мои коллеги, включая Раджу, Чин Чая и Суй Сена были глубоко разочарованы позицией англичан и опасались за последствия их действий для нашей безопасности и экономики. Но они не ругали англичан, ибо это только ухудшило бы отношения с британскими министрами и британскими военачальниками в Сингапуре, которые, в конце концов, были лояльными британскими подданными. Мы нуждались в развитии сотрудничества и проявлении доброй воли со стороны англичан, чтобы осуществить вывод войск с минимальными сложностями и максимальной доброжелательностью, а не принять от них военные базы раскуроченными, как это случилось в Гвинее (Западная Африка) после вывода французских войск в 60-ых годах.
Этот неожиданный поворот событий только усилил то давление, под которым мы уже находились. Наши экономические проблемы, включая безработицу, должны были еще усугубиться. Проблем в сфере обороны также стало больше, ибо теперь мы нуждались в создании военно-воздушных сил. Нам необходимо было создать военно-воздушные силы с нуля и иметь в своем распоряжении боеспособную эскадрилью истребителей к концу 1971 года. Но как? Когда мы во второй раз попросили Хили продать нам эскадрилью истребителей «Ховкер Хантер», он с готовностью согласился. Он также пообещал помочь нам в организации эксплуатации этих самолетов, что было радикальным изменением его позиции по сравнению с октябрем 1966 года. Тогда, менее чем за два года до того, в ответ на нашу просьбу продать Сингапуру истребители он погрозил нам пальцем за то, что мы, по его мнению, вынашивали «зловещие намерения».
Британские средства массовой информации выражали свои симпатии по отношению к Сингапуру, но, в целом, были пессимистично настроены относительно его будущего. Прекращение финансирования Великобританией своих военных расходов в Сингапуре означало бы потерю Сингапуром примерно 20 % ВНП, а без военной помощи со стороны Великобритании наши перспективы представлялись им весьма сомнительными. На моей пресс-конференции в январе, по возращении из Лондона в Сингапур, присутствовал председатель «Дейли миррор групп» (Daily Mirror Group) Сэсиль Кинг (Cecil King). Он сказал моему пресс-секретарю Алексу Джоси (Alex Josey), что он поддерживал нас всем сердцем, но положение наше было безнадежным. Высокая безработица и отсутствие гарантий безопасности после вывода британских войск должны были привести к упадку экономики. В своих пессимистических взглядах на будущее Сингапура Кинг не был одинок.
Чтобы заполнить вакуум, образовавшийся с окончанием Англо-Малайского оборонного соглашения (АМОС – Anglo-Malayan Defense Agreement), Великобритания предложила заключить Оборонное соглашение пяти держав (ОСПД – Five-Power Defense Agreement), которое носило бы консультативных характер, и не налагало бы строгих обязательств в сфере обороны. Я знал, что австралийцы опасались того, что у Индонезии могло возникнуть неверное впечатление, что пять государств: Великобритания, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия и Сингапур, – хотели заключить союз, направленный против Индонезии. В феврале 1968 года министр иностранных дел Австралии Пол Хаслук (Paul Hasluck), находясь в Сингапуре, сказал мне, что Австралия будет сохранять свои силы в регионе на прежнем уровне до 1971 года, а вот что случиться после того, – было пока неясно. Другими словами, австралийцы могли уйти вместе с англичанами. Во время беседы с ним я подчеркнул, что было необходимо дать ясно понять всем, что после 1971 года западные союзники не намеревались оставить в регионе вакуум, который мог быть заполнен Россией, Китаем, или кем-либо еще. Он подчеркнул, что сотрудничество между Малайзией и Сингапуром играло исключительно важную роль в оборонительных планах Австралии. Я заверил его, что мы рассматривали любое нападение на Малайзию как угрозу в адрес Сингапура, но я попросил его дать ясно понять правительству Малайзии, что заключение любого двустороннего соглашения с Австралией, которое не включало бы Сингапур, просто исключалось. Я рассказал ему, как во время моей поездки в Мельбурн (Melbourne) для участия в церемонии по увековечиванию памяти премьер-министра Гарольда Холта, на борту самолета вместе со мной находился руководитель Малайзии Разак, который буквально игнорировал меня. Тем не менее, после того как заместитель премьер-министра Австралии Макивен (McEwen), выполнявший обязанности премьер-министра до Джона Гортона (John Gorton), категорически отказал Разаку в заключении двустороннего оборонительного соглашения между Австралией и Малайзией, поведение Разака мгновенно изменилось. На обратном пути он был сама любезность и благоразумие, обсуждая со мной в самолете проблемы обороны и безопасности Малайзии на протяжении трех часов. После этого двусторонние отношения между Малайзией и Сингапуром в сфере обороны значительно улучшились.
В самом деле, в марте 1968 года Разак заявил Ким Сану и Кен Сви, что в деле обеспечения безопасности наши две страны были неразделимы, что Малайзия не могла расходовать значительных средств на оборону, а Сингапур, будучи маленьким островом, был весьма уязвим для внезапного нападения. Поэтому он считал, что Сингапуру следовало сосредоточиться на создании военно-воздушных сил, а Малайзии, с ее длинной береговой линией, – на создании флота. В этом случае мы могли бы дополнять друг друга: «В качестве двух отдельных государств мы говорим друг с другом на равных. Там, где мы можем достичь соглашения – мы работаем вместе, а где не можем, – там торопиться не следует».