Моты-повара испортили питательную смесь. Он, недолго думая, передвинул к себе тарелку, оставленную Измой.
Хозяйка «Сизифа» не вышла на связь ни на следующий день, ни через неделю. Месяц миновал, но юникод молчал. Не то чтобы он скучал, совсем наоборот: общение с Измой могло обернуться сложностями.
Одиночный заговор Вольмира вступил в решающую фазу. Астроинженер много ел и быстро поправился, но причиной был не брюшной жир. Моты перерабатывали большую часть пищи и росли, отравляя организм побочными продуктами. Живот скручивали болезненные спазмы, от лихорадки страшно знобило, во рту отвратительный привкус – будто в глотке поселилась вся таблица Менделеева.
При сносном самочувствии он отправлялся в обсерваторию, где устроил постоянный пункт наблюдения за Бегемотом. Тот действительно менялся на глазах – неделя за неделей. В плотном сферическом облаке запускались неизвестные реакции, внутри изредка сверкали всполохи, меняли цвет прожилки, соединяющие отдельные части дьявольского облака. Ох, если бы у Вольмира был спектрометр, он разобрался бы во всех этих процессах. Сейчас же только Изма знала, что за чертовщина там творилась.
Метастазирование могло начаться когда угодно. Тогда в сторону «Сизифа» полетят миллионы прожорливых пылинок. Конечно, корабль не будет мирно ждать, пока его съедят заживо. На агрессоров набросится иммунная система, такие же злобные моты. Какое-то время корабль продержится – но недолго. Бегемот переварит «Сизиф», а потом разлетится по космосу, продолжая наращивать массу.
Вольмир был уверен: Изма не захочет останавливать злокачественный рой. Её психика изуродована десятилетиями, проведёнными в одиночестве на старом корабле.
Он никогда не страдал паранойей, но сейчас сверхбдительность стала его лучшим союзником. У корабля есть глаза, уши и, вероятно, очень длинные руки. Изма могла затаиться, ожидая опрометчивого шага с его стороны, чтобы нанести ответный удар и избавиться от надоевшего гостя.
– Угх!
Вольмир согнулся от внезапной боли в животе. Сильнейший спазм подкатил к горлу, на лбу и ладонях выступил пот. Он отрыгнул в ладонь тёмную слизь со сгустками крови. Чёрт, ещё немного, и эти моты убьют его. А может, уже убили.
Превозмогая рвотные позывы, Вольмир проглотил массу обратно. Кто знает, какое чутьё у «Сизифа».
Вирус подействует только в одном случае: если попадёт прямо в ганглий корабля. Оттуда инфекция незаметно распространится по другим нервным узлам. У «Сизифа» разовьётся лёгкий энцефалит, но иммунная система ничего сделать не сможет: зона её действия на мозговые центры не распространялась. Предосторожность на тот случай, если защитные моты вдруг сойдут с ума и набросятся на мозговые центры.
Все ганглии располагались вне жилой части. Ничего, вирус сам доберётся до ближайшего узла и сделает это очень быстро – до того, как системы «Сизифа» поймут, что к чему.
Второй приступ чуть не вывернул Вольмира наизнанку. Закружилась голова, пол качнулся под ногами. Мужчина почувствовал, как невидимая сила начала толкать его в сторону. Внезапно всё вокруг задрожало, вибрация проникла в грудь, усугубляя тошноту.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить: Изма пробудила двигатели «Сизифа». Корабль перемещался.
Она великодушно не стала размазывать его по стенке: судно разгонялось очень медленно, на сотых долях g. Вольмир мог передвигаться по звездолёту без особых затруднений. Наверное, это плановая корректировка орбиты. Конечно, тяга могла увеличиться, но сильное ускорение – вплоть до десятка g – можно переждать в любой капсуле соматостаза. Вольмир как раз шёл к медотсеку. Оттуда вирус быстро найдёт нужный путь: оборудование непосредственно связано с ганглиями «Сизифа». Кроме того, Вольмиру потребуется оперативное лечение, ведь кто знает, во что моты превратили его внутренности.
Сильная боль пронзала Вольмира изнутри с каждым шагом и продолжала нарастать. Он сдерживал рвоту из последних сил. Какая ирония, сдохнуть от собственного творения, Изма просто помрёт от смеха.
Может, она нарочно ускоряет «Сизиф», вынуждая его залезть в капсулу, чтобы корабль усыпил его на долгие годы. Ну, зато она ничего не знает о вирусе.
Он готов был уверовать в богов, когда наконец-то увидел диафрагму медстанции. Та гостеприимно раскрылась, Вольмир вошёл внутрь и сразу рухнул на пол.
Новый спазм вывихнул ему челюсть. Содержимое инкубатора фонтаном выплеснулось изо рта, забрызгав всё вокруг грязно-серой жидкостью. Его долго и мучительно рвало, внутренности в судорогах пытались очиститься от инородной дряни. Вместе с мотами выходило много крови, но он почувствовал себя значительно лучше, как только желудок исторг основную массу вируса. Даже смог подняться на ноги.