— Ладно, — безропотно согласилась Анет.
Стэн ушел, а у нее не шла из головы мысль о том, что же он собирается сказать ей. Лицо у него было серьезное, когда он говорил об этом. В кофеварке остался кофе со вчерашнего вечера, и Анет принялась готовить свежий. Потом вышла на веранду, где на столике стояли две чашки с темной остывшей жидкостью. Кофе так и остался нетронутым. Забрав чашки, она пошла на кухню через гостиную. Заметив несколько папок, стоявших на буфете, остановилась. Ей хотелось посмотреть, что находится в них, но не решалась сделать это. Она вытянула шею и прислушалась — сверху доносился звук льющейся воды. Господи, какое ей дело до того, что в этих папках, в конце концов, можно спросить об этом и их хозяина. Так что не следует копаться здесь без разрешения, лучше дождаться, когда Стэн выйдет из ванной. Анет поставила чашки со вчерашним кофе на стол и, не выдержав, протянула руку к буфету, приоткрыв одну из папок.
В этот момент на кухне зазвонил телефон. Она вздрогнула и, с виноватым видом отдернув от папки руку, спрятала ее по-детски за спину. Затем оглядела комнату в поисках часов. Черт возьми, сколько же сейчас времени? Может, это звонит дед или Энди? Она поспешила к аппарату.
— Слушаю вас.
На противоположном конце провода молчали, в трубке слышались помехи.
— Мистера Мэнсфилда, пожалуйста, — послышался наконец мужской голос.
Официальный тон звонившего неприятно задел Анет, голос был ей незнаком. Поняв, что звонят не из дому, она облегченно вздохнула.
— Он занят. Простите, кто звонит?
Снова короткая пауза.
— Это Фил Джеймсон, мэм. А с кем я разговариваю, простите?
— Анет Салливан. — Мужчина, должно быть, звонил издалека. Может, даже из-за океана. Наверное, один из знакомых Стэна по работе. — Я его невеста, — добавила она с застенчивой гордостью.
— Вот как? — Голос мужчины потеплел. — В таком случае примите мои поздравления. У меня к вам небольшая просьба: как только он освободится, пусть позвонит мне.
— Обязательно передам… О, подождите минуту. — Анет обернулась, услышав за спиной шаги. В гостиную вошел Стэн, одетый в джинсы и белую футболку. Он был свежевыбрит, влажные волосы причесаны. — А вот и Мэнсфилд, передаю ему трубку.
— Спасибо, мэм.
Принимая трубку, Стэн бросил на Анет вопрошающий взгляд.
— Фил Джеймсон, — тихо произнесла она и пошла в гостиную забрать чашки. Стэн тем временем негромко заговорил.
Скоро и он появился в гостиной с аппаратом в руке. Трубку прижимал к уху, продолжая разговаривать. Анет решила, что, как только он закончит разговор, она сразу позвонит домой. Ничего страшного не случится, если кого-нибудь и разбудит, иначе дед проснется, не обнаружит ее дома и начнет волноваться.
Положив трубку, Стэн прислонился к стене и напряженным взглядом смотрел на Анет. Она насторожилась.
— Что-то случилось?
Он нервным жестом провел руками по волосам.
— Прости, дорогая. Ничего особенного не произошло, но, к сожалению, придется перенести наши планы на другой день.
— Почему?
— В Нью-Йорке открывается чрезвычайная конференция, и я должен сделать о ней материал.
Анет не могла понять, о чем идет речь.
— Что ты имеешь в виду? — Вопрос, конечно, был глупым, но она так растерялась, что не знала, как вести себя в данной ситуации. — Тебе придется уехать в Нью-Йорк? Мне кажется, ты говорил, что взял на лето отпуск.
— Это особый случай. — Стэн потер шею пальцами и беспокойно переступил с ноги на ногу. — У меня в ООН есть свой человек, который выдает информацию только мне.
— И этим человеком является Джеймсон?
Стэн виновато улыбнулся.
— Прости, — заметил он, покачав головой, — но этого я тебе не могу сказать.
Анет удивленно подняла глаза. На лбу отчетливо проступили морщинки, она напряженно соображала, что ей ответить.
— Хорошо. Когда ты вернешься?
— Трудно сказать. — Он бросил на нее успокоительный взгляд. — Я пробуду там день-два, не больше.
Всего-то? Анет справилась наконец с растерянностью и поинтересовалась:
— Тебе прямо сейчас надо ехать? Может, мы сначала заедем ко мне, поговорим с Моррисом, а потом ты отправишься в аэропорт?
— Нет, дорогая. Мне нужно улететь ближайшим рейсом.
— В таком случае я поеду домой одна и сама скажу деду о наших планах.
— Мне кажется, лучше подождать, пока я вернусь, и тогда мы сделаем это вместе.
— Ладно, я дождусь тебя. Когда ты будешь знать, сколько пробудешь в командировке?
— Я обязательно позвоню тебе сегодня вечером, сокровище. Но пока я и сам знаю очень мало.
У Анет тоскливо защемило сердце, но выдавать своего разочарования ей не хотелось.
— Ну что ж, это разумно, — ровным голосом произнесла она.
Стэн ободряюще улыбнулся, подошел к ней и нежно взял за локти.
— Я и сам расстроился, дорогая. Сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться завтра вечером.
Она скользнула ладонями по его плечам. До нее только что дошло, что он сказал.
— Сделаешь все, что в твоих силах? Значит, не исключено, что ты не сможешь быстро вырваться оттуда? И что это за чрезвычайная конференция?
Стэн начинал уже терять терпение.
— Я не имею права рассказывать тебе все.
Анет нахмурилась, теребя рукава его футболки. Перестань задавать вопросы, одернула она себя, ты знаешь, что такое профессиональные обязанности. Вспомни о своих пациентах — они безоговорочно доверяют тебе. Разница лишь в том, что твои пациенты не являются «доверенными лицами» в ООН. И тебе не надо слушать их целыми днями о потенциально опасных ситуациях в мире, о войне и других важных международных проблемах, продолжала размышлять Анет. Она беззвучно ахнула, взглянув на стопку папок, стоявших на буфете.
— Это серьезно?
Стэн помолчал с минуту, затем медленно произнес:
— Дорогая, я и так хожу по лезвию ножа, сообщая тебе вещи, о которых не должен говорить. Ты пытаешься вытянуть из меня конфиденциальную информацию. На Ближнем Востоке может начаться заварушка, а в Ливане и других арабских странах находится много американских граждан с семьями. Я связался со своим человеком в ООН и попросил его выяснить, что происходит. Он позвонил мне и подтвердил мои опасения. Поверь, мне совсем не хочется ехать, но я должен лично ознакомиться с положением дел. Тебе придется научиться доверять мне, когда я говорю, что беспокоиться не о чем.
Анет стояла перед любимым человеком, задумчиво глядя ему в лицо. Он сказал, что не хочет ехать, но все его поведение говорило об обратном. Казалось, что одной ногой он уже в Нью-Йорке. Во всех его словах и жестах чувствовалось нетерпение, так как мыслями он был уже там. У нее возникло ощущение, что она не может постичь чего-то основополагающего, какой-то отправной точки в жизненной концепции Мэнсфилда. А уж насчет того, когда ей надо или не надо беспокоиться, она решит сама.
— Ты хотя бы можешь мне сказать, действительно ли американским семьям на Ближнем Востоке угрожает опасность? — не удержалась от вопроса Анет.
— Нет, нет, ситуация еще не настолько плоха. — Стэн стиснул ее плечи. — Мне надо собираться, ты не нальешь мне немного кофе?
— Разумеется. Я принесу тебе его наверх.
Он наклонился и поцеловал Анет в лоб.
— Спасибо, прелесть моя.
Чтобы скрыть свое настроение, она отвернулась к буфету и стала доставать чистые чашки, насыпала свежий кофе в кофеварку и включила ее. За этим несложным занятием легче было подавить обиду и тоску.
На первый взгляд все выглядело совсем безобидно. Мэнсфилд должен лететь в Нью-Йорк, чтобы написать статью о проходящей там конференции. «Ничего особенного не произошло», вспомнила она слова Стэна. Но если это настолько обыденно, то почему он несется туда сломя голову? И что случилось с его «я не могу жить без тебя»?
Анет прикусила нижнюю губу от досады. Конечно же, он летит туда, потому что происходит что-то серьезное. Чувство ответственности не позволяет ему сидеть дома, когда люди находятся в опасности. А если дело пахнет порохом, то он может и взорваться. Вдруг Стэн решит, что ему самому следует убедиться в опасности обстановки прямо на месте событий?