— Уля, это как минимум невежливо, — отчеканила она, встряхивая волосами и смиряя меня гневным взглядом. — У меня нет расчески, потому что и без нее тяжело носить все это. — Она плюхнула на стул кипу документов, как очень даже весомое доказательство своих слов. Будто после трех лет работы в курьерской службе я бы ей не поверила.
— Ну прости, мы… — начала я, однако была совершенно бесцеремонно перебита.
— Давай я помогу, — подхватился Егор.
Спотыкаясь об оба стула: свой и соседний — стал помогать моей сестре с верхней одеждой. Даже попытался справиться со взбесившимися волосами, которые от трения о синтетическую ткань эффектного ярко-алого пальто, наэлектризовались угрожающе потянулись к окружающим.
— Вот это да, — прошептала Иришка, и в ее голосе я уловила легкий оттенок зависти. Мы справедливо полагали, что Егор — ее поклонник, однако стоило появиться на горизонте моей сестре, как прежняя дама сердца была позабыта и позаброшена. Тут любая девушка расстроится.
Лона, тем временем, вынырнула из рукавов пальто, рассыпалась в благодарностях, а затем попыталась пригладить волосы. Однако обедавшая за соседним столиком Катерина, протянула ей расческу и безапелляционным тоном скомандовала идти в уборную, дабы не трясти волосами над тарелками посетителей. А я внезапно почувствовала себя невероятно, неприлично счастливой, именно здесь и сейчас, в окружении людей, которые были мне небезразличны.
***
— Не представляю, как ты решилась работать на самого Гордеева, — вздохнула Иришка, заправляя за ухо прядь рыжих, уложенных «романтичными локонами» волос и не переставая помешивать свой малиновый смузи. Она относилась к разряду девушек, которые засаживают мягкими игрушками все свободные горизонтальные поверхности и не жалеют времени, вытирая под ними пыль. До того дня, когда я впервые увидела эту, как правило, миловидную, курносую девочку с детским голоском во время баланса, никак не могла понять, каким судьбами ее занесло с бухгалтерию. Но оказалось, что Рита с ее циничнопрагматичным взглядом на жизнь, в моменты стресса куда миролюбивее. — Я бы упала в обморок раньше, чем успела стукнуть в дверь, — тараща глаза для пущей убедительности, проговорила Иришка.
— Не нахожу в нем ничего особо страшного, — пожала я плечами.
— Это до первого косяка с твоей стороны, — насмешливо отозвалась Катерина, не без интереса подслушивавшая наш разговор. — Как только это случится, он тебя прожует с потрохами, а потом выплюнет обратно в приемную и заставит все переделывать. Горе тебе, если к утру правильный вариант так и не увидит свет.
— Зачем ты ее стращаешь? — насупилась Лона.
— А я не стращаю, — искренне возмутилась Катерина, и, схватив кофе, уселась за наш столик, где, прямо скажем, было уже тесновато. — Двигайся, олененок, — велела она Лоне, тесня ту бедром и легко награждая, с барской руки, новенькой кличкой. — Меня не меньше Давыдовича достала эта вереница бестолковых, застегнутых на всех пуговицы Гарри Поттеров.
— Гарри Поттеров? — удивилась я.
— Да, как и все, из-за декретов Гордеев предпочитает мальчиков. Но они такие смешные: в жилеточках, очочках, галстуках, ботинках-оксфордах… И все так услужливо поддакивают, влажными глазами в душу заглядывают — фу! А ты хоть забавная. Поэтому если готова слушать — давай. — Под пристальным взглядом секретаря Гордеева я лишь кивнула, а Катерина поспешила продолжить: — Давыдович — мужик хороший, не жадный до хорошего отношения, но сначала надо заслужить. Ему тебя не жалко. Поэтому, научишься себя не щадить и выполнять поручения без нытья — сработаетесь. Будешь ходить в дамках, верховодить как королевна — все пути откроются: а нет, так он тебя без сожалений выкинет и примется за следующую жертву. Но прожевать и выплюнуть — обязательно, в любом случае. Это как ритуал посвящения, — кровожадно хмыкнула Катерина.
— Спасибо, — потрясенно ответила, не зная, что еще добавить. Постараюсь? Всегда готов? Это, пожалуй, из того же разряда, что влажные глазки Гарри Поттеров. Ну я и замолчала. Была уверена, что Катерина подлиз и хвастунов под боком не потерпит.
Я приглядываясь к секретарше повнимательнее: сама она, видно, давно преодолела трудности становления помощником Гордеева. Эта женщина — уж никак не девушка — сидела напротив меня буквально лучилась спокойствием и уверенностью. Я захотела стать такой же. Обрести эту ненатужную внутреннюю веру в себя и свое будущее. Мне казалось, что я готова к любым испытанием, лишь бы стать такой же.
— Как бы то ни было, Саф, тебе очень повезло, — вдруг активно закивала Иришка.