- Вырастешь, вот тогда и решим. А сейчас в сад, – говоря всё это, он смотрел на меня и одними губами прошептал «Люблю». Я знал, что в моих глазах столько неверия, что он просто покачал головой и, развернувшись, взял брата за руку и, открыв дверь, вышел в коридор. Я заторможено пошёл следом.
Около метро мы распрощались, и я сел в автобус, сегодня у меня зачёты вообще-то. И мне ещё нужно будет зайти к Мадлен и отпроситься, а потом в цветочный к фрау Зельвегер. Я хочу подарить синие орхидеи тому, кто действительно достоин их. Тому, кто, похоже, занимает пустоту в моём сердце.
Сдача прошла как-то вяло. Я летал в облаках, но получил приемлемые баллы. Возвращаясь домой, зашёл в магазин и купил торт. Сам не знаю зачем, просто захотелось сладкого. Мадлен позвонила сама, поэтому ехать и отпрашиваться было не нужно, хотя и по телефону мог сам позвонить, но я привык всё в глаза.
Подходя к подъезду, я так и встал. Вцепившись двумя руками в ленточки на коробке от торта.
Перед моим подъездом стояла знакомая машина. Дверь плавно отъехала вверх, и Габриэль вышел на улицу из тёплого салона. Он стремительно подошёл ко мне и, не говоря ни слова, потянул к двери подъезда. Я заметил, что он в митенках, которые тоже, очень умело, скрывали костяшки пальцев. Затащив меня в тёмный подъезд, он нажал на кнопку лифта и, не выпуская мою руку, проговорил:
- Где ты был вчера? – я был в таком шоке, что даже не стал врать.
- У Эмиля, – он шикнул.
- Ну и как? – лифт открылся, и он толкнул меня туда.
- Что как? – спросил я, прижимая к себе торт. Такого Габриэля я не видел никогда.
- Как он трахается, меня не интересует, ты больше вообще не подойдёшь к нему!
- И почему же? – мне, действительно, было интересно, как он аргументирует это.
- Да он псих, – вдруг совершенно спокойно ответил Габи.
- Габриэль, это не так. Просто…
- Мне неинтересно, я уже сказал, ты больше его не увидишь. Из-за него у меня сорвался тур!
Мы вышли на площадку, и я, достав ключи, открыл дверь. Мне было уже всё понятно, всё до мельчайших подробностей. Всё. Моё сердце сейчас сжалось и снова пошло, но уже для другого человека. Для Эмиля.
- И почему мне нельзя его видеть? – я поставил торт на стол и включил чайник. – Он добрый и чуткий, заботливый, красивый… нежный.
- Нежный? – ошарашено переспросил Габи. Я про себя улыбнулся.
- Да, очень.
- Энтони, ты мне скажи, у вас был секс?
- Был, – просто ответил я. Габриэль сел на край стола.
- И что? Какой он был во время секса?
- Габи, зачем тебе это знать?
- Да потому, что этот парень садист! – воскликнул он и, вскочив, обнял меня и тихо зашептал: – Он сделал тебе больно?
- Нет.
- Я не понимаю, по нему же видно, что он просто псих…
- Это не так. Просто у всех свои пристрастия. Габи, отпусти.
- Что?
- Отпусти, – но он только крепче прижал меня к себе. И, приподняв мою голову, поцеловал, нежно и как-то даже непривычно. Я ничего не почувствовал. Совсем ничего. Моё сердце было уже отдано. Отдано человеку с самыми серыми глазами в мире, самыми нежными руками. Тому, кого я, кажется, люблю. По-настоящему. Впервые в жизни я уверен, что это не самообман, не мечта. Любовь.
- Энжей, я приехал не для того, чтобы заставлять тебя, я просто хочу понять, почему он?
- Это чувство. Не мечта, не иллюзия…
- Ты любишь его? – он смотрел мне в глаза. А я не видел в его серых глазах ничего такого, что вижу в глазах Эмиля. Они были для меня пусты.
- Люблю, – он отступил на шаг.
- Но разве можно любить такого, как он, Энжей?
- Можно. Я думал, что люблю тебя, я так был запутан и совершенно не знал, что делать, когда вы оказались здесь вдвоём, я был так испуган. Что тебе было нужно от меня? Что нужно сейчас? Я понимаю, что тобой движет, ты увидел во мне то же самое, что и Эмиль, но он, в отличие от тебя, не воспользовался моими чувствами. Он просто подвёл меня туда, где я смог выбрать - сам. И это не иллюзия выбора, это действительно выбор, я не хочу больше плыть, я хочу быть с ним.
- Энжей, я сам запутался, – тихо сказал он. А я улыбнулся.
- Может быть, тебе вернуться назад и забыть тот разговор в туалете, – я вышел из кухни и взял со стола в комнате сосуд с орхидеей. Вернулся на кухню. Вложил в руки Габи склянку с цветком. – Вот, я так хотел, чтобы он был у тебя. Пусть он напоминает тебе о том, что иногда нужно возвращаться назад, забывать, не оглядываться, и тогда будет легче жить.
Он смотрел на меня, потом перевёл взгляд на цветок и вдруг улыбнулся.
- Ты наконец подарил мне их… эти чёртовы синие орхидеи…
- Да. А теперь тебе пора, Габриэль, возвращайся в свою потрясающую жизнь, к софитам и поклонницам, к Грете, – он наклонился, поцеловал меня в щёку.
- Ты потрясающий парень. Повезло этому… Эмилю. Будь осторожен, и, если что-то будет не так, ты обязательно позвони мне. Просто так без намёка. Позвони, – и он достал из кармана визитку и положил на стол, повернулся и ушёл.
Ушел навсегда. А я остался и, улыбаясь, порезал торт и съел сразу два куска. За мой выбор.
- Здравствуйте, фрау Зельвегер!
- О! Какие люди! Энжей! – она обошла прилавок и обняла меня. – Я так рада снова видеть тебя! Как у тебя дела? Как твоя девушка? – я улыбался.
- Прекрасно, всё прекрасно. Я за цветами, – тихо сказал я.
- За синими орхидеями? – лукаво.
- Да, за ними.
- Я же говорила тебе, дорогой, что она обязательно поймёт твои чувства. Такого, как ты, нельзя не любить, мой мальчик, – она очень ловко составляла цветочную композицию, и уже через десять минут я держал красивый пышный букет из синих орхидей.
- Спасибо.
- Не за что, мой дорогой, приходи в любой момент, они всегда тебя ждут, – я расплатился и отправился к метро, меня ждала моя синяя орхидея.
Я увидел его сразу. Он, как цветная картинка среди монохромного мира, выделялся из толпы. Я улыбнулся. Эмиль присел на корточки около брата и вытирал ему ручки, Ники хмурился, выслушивая выговор. Я подошёл очень тихо.
- Ну, я же нарочно упал.
- Конечно, нет. Вот как мы пойдём кататься на аттракционах, когда ты такой грязный. И что мы скажем Энжей, что ты упал и испачкался, и мы никуда не идём, – глаза Ники стали круглыми, он судорожно вздохнул и начал чистой ручкой стряхивать песок с курточки и шарфика.
- Не говори Энжей, что я упал, не надо, я так хочу ему показать свои любимые аттракционы.
- Ладно, только пообещай, что будешь вести себя спокойно и не бегать, – мягко сказал он.
- Обещаю, я пойду, покачаюсь на качелях, – он поднял голову, увидел меня, взвизгнул и обежал брата, кинулся ко мне. Но, видимо, вспомнил, что только что пообещал, и остановился, подождал, пока я подойду. – Энжей! – протянул ручки. Я обнял его. – А я упал и испачкался. А Эмиль сказал, что если ты придёшь, а я грязный, то мы никуда не пойдём…
- Пойдём, конечно.
- Правда?
- Да, маленький.
- Ура! Я качаться ещё хочу, можно?
- Иди, – он убежал, а я вытащил цветы, которые прятал за спиной, и взглянул на своего парня. Эмиль стоял в нескольких шагах от меня, но даже на таком расстоянии, я увидел, как потемнели его глаза.
- Эн?
- Я подумал, что пора подарить эти цветы тому, кто, действительно, достоин их, – я преодолел то расстояние, которое разделяло нас, и протянул ему букет. Он обхватил мои руки своими и потянул на себя.
Мы стояли и между нами были синие орхидеи. Те самые цветы, которые, по сути, свели нас. И пусть ещё ничего не понятно и я не сказал главные слова, но его тепло греет меня, его и этого необычного букета синих орхидей.
Конец.