- Да, я как раз перевожусь из одного университета в другой.
- А почему посреди года? Это же вылетает в круглую сумму… - он внимательно посмотрел поверх очков.
А я не знал, что сказать. Мне не хотелось загружать постороннего человека своими проблемами, но он так внимательно смотрел и ему, явно, было интересно.
- Это личная проблема привела к тому, что мне приходиться переводиться среди года, – ответил я. Он понимающе кивнул и посмотрел на орхидею.
- Это для неё?
- Было, – почему-то ответил я правду.
- Эта проблема ассоциировалась у тебя с цветком орхидеи?
- Да. А что? – мне вдруг стал интересен этот разговор.
- Знаешь, а ведь цветок орхидеи олицетворяет великолепие, благосклонность и роскошь. В китайской символике это совершенный человек, гармония, изысканность, любовь, красота, женское обаяние, затворничество учёного. Тот человек, которому предназначались цветы, такой? – я распахнул глаза. А такой ли Габриэль? Возможно, великолепный, благосклонный и роскошный, но всё остальное…
- Местами… а какой цветок нравится тебе? – вдруг спросил я.
- Гладиолус - человек сильный, надёжный, не признающий компромиссов, – улыбнулся он.
- Ты разбираешься в цветах или, скорее, в людях? – спросил я.
- И в том и в другом, я будущий психолог, но моё хобби это цветы. – Он подвинул книгу, и я посмотрел, это был справочник по цветам.
- Мне нравится искать несоответствия, например, ты говоришь, что тот человек похож местами на Орхидею, если бы он, хотя бы местами, был похож на этот благородный цветок, он бы не обидел тебя. – Я шокировано смотрел на Эмиля.
- Он… - я замолчал. А он вдруг улыбнулся и, подцепив ложечкой кусочек вишенки из мороженого, протянул ее мне. Я заторможено открыл рот, и он положил мне вишенку. Я проглотил её, глядя в его серые глаза, в них было только какое-то странное довольство. – А я, с каким цветком ассоциируюсь? – тихо спросил я.
- Глоксиния. – Какая-то нежная улыбка появилась на его губах, и он, кашлянув, поправил очки и сел на свой стул. Я молчал. Если честно, я не знал, что означает глоксиния, но его тихий голос и эта улыбка подсказали мне, что это что-то романтическое.
- Можно мне справочник посмотреть? – он засмеялся и подвинул мне книгу.
- Но там нет определения цветов, Энжей. Знаешь, ты сейчас совсем по-другому выглядишь, лучше, чем две недели назад.
- Я немного отвлёкся, да и на работе, Мадлен не даёт мне скучать.
- Где ты работаешь? – отставляя пустую креманку, спросил он.
- В ресторане, так как у меня было дневное, мне было сложно совмещать работу и учёбу, но Мадлен всегда идёт мне на уступки.
- Значит, ты работал по вечерам?
- Да, и сейчас тоже. Но сегодня у меня выходной, Мадлен просто выгнала меня. – Я улыбнулся и тоже отставил пустую креманку.
- Понятно. Хочешь ещё чего-нибудь, этот чертёнок так быстро с каруселей не слезёт. Или тебя ждут дома? – последнее он как-то грустно спросил, а я подумал, что дома-то как раз меня никто не ждёт.
- Нет, спасибо, это и так было как-то неожиданно с твоей стороны. А домой я не тороплюсь. – Он улыбнулся.
- Давай тогда чай. А почему дома никто не ждёт? – он махнул рукой, и к нам поспешила девушка. – Два чая и два шоколадных десерта. Спасибо.
- Потому что я живу один. – Я не стал возражать по поводу чая. Я вообще, по-моему, возразить никому не могу.
- Можно нескромный вопрос? – после минутного молчания спросил он.
- Да. – Я немного полистал справочник, в нем, в основном, были описания и происхождения видов и подвидов. Но символики не было, в этом Эмиль оказался прав.
- Сколько тебе лет, Энжей?
- Двадцать один, почти, а что? – я отложил книгу и посмотрел на улыбающегося Эмиля.
- Ничего, просто мне было интересно, вот и всё, мне тоже, а Ники почти четыре. Мы живём с мамой, дальше по улице. Отец Ники иногда приезжает в гости, моего же я не видел ни разу. Так что, мы квиты? Я рассказал это, чтобы ты не чувствовал себя неуютно.
Он положил руки на стол и облокотился на сложенные кисти подбородком, смотрел на меня своими проницательными глазами и мягко улыбался. А я вдруг понял, что этот человек, по сути, незнакомец, сейчас воспринимается мной как друг.
Пока я размышлял, подошла девушка и поставила заказ Эмиля на столик, он улыбнулся и попросил счёт.
- Ты не думай, что я провожу какой-то социальный эксперимент, просто, увидев тебя на лавочке в первый раз, мне показалось несправедливым, что ты грустишь. Мне захотелось, чтобы ты улыбался, Энжей.
Я улыбнулся и отпил душистый напиток.
- Спасибо, я, действительно, впервые за несколько дней, чувствую себя нормально.
- Хочешь завтра погулять с нами?
- Это было бы здорово. – Он улыбнулся так ярко. И в этот момент мы услышали визг.
- Эмиль!!!
- Я же говорил, он невозможный чертёнок! Я сейчас, не уходи только! – и он побежал на зов своего брата.
Мы гуляем уже несколько дней, и я действительно счастлив, что у меня появился такой друг, как Эмиль. Ники сначала не воспринимал меня никак, но сейчас мы лучшие друзья, и он, иногда, даже не обращает внимания на своего брата, а идёт с вопросами ко мне. Вот как сейчас.
- Энжей! А почему небо голубое, а трава зелёная? – я отложил книгу, которую принёс мне Эмиль. Иногда вопросы Ники вызывали ступор, а иногда улыбку. Он стоял рядом со мной и улыбался. Сегодня это чудо было одето как мальчик, в серые джинсики и чёрный свитер с горлышком, сверху курточка с мишкой на спине. На голове всё те же милые кудряшки, только на ушках меховые наушники.
- А ты как сам думаешь?
- Потому что небо - гей! – я так и открыл рот.
- Эм, а трава тогда кто? – тихо спросил я.
- А трава позеленела от зависти! – гордо сообщил ребёнок. И что мне сказать ему на это? Я немного растерялся даже.
- Ники, что ты опять пристаёшь к людям, иди, играй уже, – спас меня Эмиль от позора. Я повернулся на голос. – Прости, там такая очередь была, даже не ожидал. Держи. – Он протянул мне банку с водой.
- Спасибо. Ты слышал, что сказал твой брат? – забирая банку, спросил я. Он улыбнулся и присел рядом.
- Слышал.
- Ты не боишься, что он где-нибудь может вот такое сказать, как твоя мама на это отреагирует? – с беспокойством спросил я.
- Ну. Нормально отреагирует, он ребёнок и ему свойственно неправильно воспринимать вещи, – чуть сглотнув, ответил Эмиль.
- Эмиль, он назвал небо – геем! Нужно объяснить ребёнку, почему небо голубое, а, скажем, не розовое.
- Тебя беспокоит то, что он не понимает, почему небо голубое, а не откуда он знает о голубых? – повернувшись ко мне и отпивая из своей банки, спросил Эмиль.
- Почему меня должно беспокоить то, откуда он это слово узнал? – стальные глаза смеялись.
- На самом деле, вчера мы смотрели новости вместе, и там был какой-то репортаж с журналистом в голубой рубашке, Ники спросил, почему у него голубая рубашка, а я возьми да ляпни. – Я нахмурился.
- А как ты относишься к нетрадиционной ориентации близких друзей? – отворачиваясь, тихо спросил я.
- А у меня ещё не было таких друзей, – просто ответил он, запрокидывая голову и допивая воду. Я вздохнул.
- А если б были?
- Это дело личное. Если нравится свой пол, то, что с этим поделать, м? Ну, а потом, я лично не смогу перевоспитать своих друзей и повлиять на выбор партнёра для секса. – Эта тема мне не нравилась и заставляла напрягаться.
- Да, личное. – Я перевёл взгляд на качающегося на качелях Ники. – А если Ники выберет свой пол?
- Это будет выбор Ники. И, к чему ты ведёшь, я понял, Энжей. Прекрати краснеть. – Я резко обернулся. Я, конечно, могу сейчас начать отнекиваться, но зачем.
- Я не краснею, – тихо ответил я. Эмиль улыбнулся и, наклонившись, провёл пальцем мне по скуле.
- А это что, по-твоему? – я вдруг впервые осознал, что ничего не знаю о нём. Что все эти дни, что мы по вечерам гуляем втроём, мы разговариваем о чём угодно, но не о нём. То есть не так, мы разговариваем и о нём, просто как-то такие подробности не всплывали в наших беседах. Подробности наших сексуальных предпочтений…
- А тебе не кажется, что ты слишком близко…? – прошептал я, смотря в его глаза.
- Смотря для кого…
- Эмиль!!! – заорал Ники. Глаза Эмиля снова стали светлыми, и он, вздохнув, отпрянул от меня и направился к брату.
- Скоро вся площадка будет знать моё имя, Ники.
- И что?
- И всё.
- Я хочу…
- Даже не начинай!
- Пожалуйста, я буду хорошо вести себя первые пять минут!
- Какого дня?
- В течение следующего часа… - это у них обычный спор, когда Ники чего-то хочет, он сделает всё, чтобы довести брата до белого каления, а потом будет улыбаться и смотреть, как тот выполняет его просьбу-приказ.
Они договорились о том, что мы пойдём на пруд кормить уток, я, смеясь, смотрел, как хмурый Эмиль, снова проигравший спор, идёт покупать булки.
- Он хороший, – вдруг серьёзно сказал Ники.
- Тогда зачем ты его так донимаешь? – с весельем спросил я.
- Я не о том… - он замолчал, нахмурился. – Ты тоже хороший.
- Ники?
- И у Эмиля есть голубая рубашка! А у тебя есть? – со смехом спросил он.
Я стоял и улыбался, этот непосредственный ребёнок, только что, сосватал мне своего брата.