- Я не краснею, – тихо ответил я. Эмиль улыбнулся и, наклонившись, провёл пальцем мне по скуле.
- А это что, по-твоему? – я вдруг впервые осознал, что ничего не знаю о нём. Что все эти дни, что мы по вечерам гуляем втроём, мы разговариваем о чём угодно, но не о нём. То есть не так, мы разговариваем и о нём, просто как-то такие подробности не всплывали в наших беседах. Подробности наших сексуальных предпочтений…
- А тебе не кажется, что ты слишком близко…? – прошептал я, смотря в его глаза.
- Смотря для кого…
- Эмиль!!! – заорал Ники. Глаза Эмиля снова стали светлыми, и он, вздохнув, отпрянул от меня и направился к брату.
- Скоро вся площадка будет знать моё имя, Ники.
- И что?
- И всё.
- Я хочу…
- Даже не начинай!
- Пожалуйста, я буду хорошо вести себя первые пять минут!
- Какого дня?
- В течение следующего часа… - это у них обычный спор, когда Ники чего-то хочет, он сделает всё, чтобы довести брата до белого каления, а потом будет улыбаться и смотреть, как тот выполняет его просьбу-приказ.
Они договорились о том, что мы пойдём на пруд кормить уток, я, смеясь, смотрел, как хмурый Эмиль, снова проигравший спор, идёт покупать булки.
- Он хороший, – вдруг серьёзно сказал Ники.
- Тогда зачем ты его так донимаешь? – с весельем спросил я.
- Я не о том… - он замолчал, нахмурился. – Ты тоже хороший.
- Ники?
- И у Эмиля есть голубая рубашка! А у тебя есть? – со смехом спросил он.
Я стоял и улыбался, этот непосредственный ребёнок, только что, сосватал мне своего брата.
Мы стояли около каменной ограды, которая окольцовывала весь прудик; Ники сидел на деревянной поверхности, она была здесь специально сделана для сидения. Он смеялся и кидал в воду крошки хлеба. Хотя, те куски, которыми он пытался попасть в голову бедным селезням и уточкам, были огромны, - и крошками их назвать язык не поворачивался. Эмиль держал брата поперёк груди, удерживая от падения, и тоже отщипывал от булки кусочки, складывая около Ники.
Я стоял, прислонившись к бортику спиной, и наблюдал за голубями, которые надеялись полакомиться хлебом.
- Ники, они не проглотят такие куски.
- Подавятся? – спросил он, отрывая ещё кусок булки и протягивая брату. – Поломай тогда.
- Вот. Этим корми. – Пододвинул Эмиль те крошки, которые наломал до этого.
- Ты не устал? – я думал, он у Ники спрашивает, и повернулся, сталкиваясь с вопросом в серых глазах.
- Нет, всё хорошо, да и отчего мне устать, мы ведь просто гуляем.
- Тебе ещё не пришёл ответ из университета? – спросил он, отламывая от булки ещё один маленький кусочек и передавая мне, я покрошил его в ладони и кинул, уже начинавшим расходиться по своим делам, голубям.
- Нет, хотя уже должны были бы, хочу завтра съездить, сам узнать.
- Хочешь, я съезжу с тобой? – вдруг спросил он.
- Это было бы здорово, если ты не занят.
- Нет, завтра у нас физкультура только, а я не любитель этого предмета.
- Почему? – Эмиль не походил на парня, не любящего физкультуру, наоборот.
- Да есть причина… наш преподаватель. Редкостная скотина.
- Не ругайся, Эмиль! – громко сказал Ники.
- Ну, простите, Ваше Высочество!
- Не прощу, – продолжая кидать крошки уткам, насупился малыш.
- А как же зачёт?
- Да я его ещё ни разу просто так не получал, даже если хожу и не пропускаю, он находит причину не поставить мне оценку.
- И как ты выкручиваешься?
- Плачу, конечно… круглую такую сумму. – Он ухмыльнулся и посмотрел мне в глаза. – Можно будет завтра заехать ко мне, покажу тебе ту книгу, которую обещал.
- Хорошо. А Ники?
- Ники в саду до пяти часов, мы потом его заберём.
Он смотрел мне в глаза, и я вдруг понял, что завтра мы останемся впервые одни, пусть Ники и не особо нам мешает, но его присутствие всегда помогало мне не думать о Эмиле в том ключе, в котором сейчас потекли мои мысли. Он ухмыльнулся и снова посмотрел вдаль, а я так и остался стоять, рассматривая его профиль.
Утром я вскочил и побежал в ванную, через сорок минут мне нужно быть в метро. Я быстро принял душ и нацепил первую попавшуюся футболку, потом остановился и поймал своё отражение в зеркале. Вид был какой-то взъерошенный, и совершенно мне не понравился. Я тщательно выбрал джинсы и футболку, почему-то нежно-голубого цвета с чёрным принтом. Улыбнулся и надел голубые кроссовки и чёрно-голубую куртку. Посмотрел в зеркало и засмеялся. Ники будет в восторге! А Эмиль?
Я покачал головой и, высушив волосы феном, быстро побежал к остановке, до метро ещё доехать нужно.
Я увидел его сразу… Весь в чёрном. Стильные джинсы и полупальто, распущенные волосы и очки в тёмной оправе. Он стоял и читал книгу, не обращая внимания на проходящих мимо людей. А многие оборачивались, девушки пытались строить глазки, а он, подняв голову и встретившись со мной взглядом, улыбнулся.
- Привет!
- Доброе утро. Я не очень опоздал?
- Нет, я просто убежал из дома раньше, там Ники закатил истерику с утра, ему не понравились блинчики… в общем, как обычно. – Он окинул меня взглядом и улыбнулся. – Ники будет в восторге от твоего вида.
- Я тоже так подумал. – Мы рассмеялись. А он вдруг сделал шаг навстречу мне и прошептал прямо в ухо:
- И я тоже в восторге.
- Эмиль?
- Пойдём, чем быстрее закончим, тем скорее попадём в кафе и поедим, ты же понимаешь, что я не успел позавтракать… - и, взяв меня за руку, повёл к вагону. А я пошёл, и был очень удивлён и его прекрасным настроением, и его шёпотом, и его тёплыми руками.
Я вышел из кабинета очень расстроенный, оказывается, они вообще про меня забыли и должны были отправить мне бумаги уже на той неделе, так что я потерял ещё неделю и мне придётся в скором темпе сдавать зачёт. Так что, меня ждут очень одинокие вечера за учебниками. Я вздохнул.
Эмиль ждал меня в коридоре около окна.
- Ну, как? – встревожено, спросил он, но, увидев мое лицо, он подошёл и, взяв меня за руку, повёл вон из этого заведения.
- Всё нормально, но мне придётся нагонять, а я хотел всё же заочное отделение, а место было только на дневное. Сказали, что и так пошли мне на уступки. Эмиль?
- У тебя такое грустное лицо, что мы идём есть мороженое и пить вкусный чай! Ко мне домой! – я спотыкнулся.
- Это, наверное, не очень удобно… твоя мама…
- Её нет, она на работе, - не останавливаясь, ответил он. – Ты не хочешь ко мне в гости?
- Хочу, но… - я, если честно, и сам не знал - что? Но мне было немного страшно, сам не пойму, чего я так боялся, но в серых глазах моего нового друга было столько шального блеска, что становилось немного не по себе.
- Вот и прекрасно, я опять взял вишнёвое, тебе вроде нравится?
- Да, я люблю вишнёвое мороженое и чёрный чай. – Он улыбнулся, подталкивая меня в угол в вагоне метро и становясь так, что прикрывал меня от всех. Я приподнял голову и встретился с его стальными глазами.
- Вот и прекрасно… - чуть наклоняясь, прошептал он. Я знаю, к чему это ведёт, я понимаю, но вот почему, только сейчас, он начал проявлять знаки внимания. Возможно, что он просто прощупал вчера почву и понял, что я гей, и это было единственное, что мне пришло на ум. Я вздохнул и лихорадочно пытался придумать отговорку, ведь я не хочу портить отношение с единственным другом вне работы. – Энжей, ты чего?
А может, я неправильно понял, и то, что мне кажется «знаком внимания», для него всего лишь дружеская поддержка.
- Ничего, жарко немного. – Он протянул руку и аккуратно расстегнул молнию моей куртки. Я открыл рот, чтобы сказать, что мог бы сам, но вовремя его закрыл, так как его пальцы, унизанные кольцами, прошлись по поясу джинсов, по боку под футболкой и остановились на пояснице, чуть погладили. Меня бросило в жар, так давно меня вот так не касались. Я снова выдохнул и отвернулся от его пронзительных серых глаз.