Петров Дмитрий Юрьевич
Синие воды
Синие воды.
Автомобиль тарахтит мотором, и заснеженный лес пролетает за окном. В пассажирском отделении пахнет дизелем и разогретой тканью, через широкие боковые стекла неистово печет солнце. Мы сидим друг напротив друга, я и северянская ведьма.
Я снял шапку и пальто и кинул рядом, оставшись в брюках и свитере. Снег с сапог растаял, и теперь в них неприятно хлюпает - на коже где-то разошелся шов, надо будет поправить. Я поднял взгляд и посмотрел на свою спутницу.
Она заскочила в автомобиль перед самым отъездом, сказала, что ее тоже отправили на это расследование. Колдун, с которым я работал до этого, соизволил умереть, вот, значится, и замена.
Никогда раньше не видел их народ, и зрелище то еще. На пару лет младше меня, должно быть, ей около двадцати. Белые волосы падают почти до талии, лицо молодое и чуть надменное, курносый нос смотрит в потолок, показывая пренебрежение. Две пряди перевязаны красными нитями и спускаются на грудь, эти нити - единственное яркое пятно в ее облике.
Кожа светлая, как белый-белый мрамор. Даже брови и ресницы - и то белые. А глаза, как ни странно, желтые, - хотя, говорят, что у ведьм и колдунов их народа радужка должна иметь красный цвет.
На ней - легкое белое платье с рукавом до середины плеча и летние туфли. Говорят, они не чувствуют холода - теперь верю. Вообще, много чего говорят про северянских колдунов и ведьм. В основном нехорошее. Потому и не любят их в этих местах.
- Что такое? - спросила ведьма, заметив мой взгляд.
- Как тебя зовут-то хоть? - спросил я.
- Асая, - сказала она.
- Вильрин, - я протянул руку для рукопожатия, но она лишь вздернула подбородок и демонстративно сложила руки на коленях. - Что-то не так?
- Я вижу, как ты меня разглядываешь, - ответила Асая. - Это неприятно.
- Я просто никогда не видел ваш народ, - ответил я, откинувшись на диванчик. Тряхнуло: автомобиль выехал на мост.
- Все так говорят. Посмотри лучше за окно.
Я вздохнул и обернулся.
Не самый худший вид. Река бежит довольно резво, хоть и широка, и воды ее имеют странный, светло-синий отлив. Наверное, выше по течению какой-нибудь медный завод. Над рекой повис двумя обломками старый мост - из-за ошибки строителей он получился недостаточно устойчивым, и центральная опора повалилась - вон, видно ее, торчит из воды, покрытая инеем.
На правом берегу, от которого мы едем - густой лес, укрытый снегом, а на левом - шахтерский поселок, место назначения. Несколько десятков деревянных домов и церковь, да неровный скалистый берег, местами усыпанный отвалами породы. К поселку ведет единственная дорога, прямо под горным склоном. Склон продолжается и вокруг поселка - скалы как бы огибают его, сверкая заснеженными верхушками. Старый мост уходит вглубь скалы, но, судя по снежным завалам, проехать там невозможно.
И все это ярко сверкает в солнечном свете. Снег летит и летит, рассекая лучи света, дым из труб смешивается со снежным ветром, и его несет в нашу сторону.
- Меня, если честно, беспокоит эта погода, - сказал я, отвернувшись. - Как бы дороги не занесло.
- Тяжело человеку в царстве зимы, - ответила Асая.
- Скажи... - я замялся, подбирая формулировку. - А весь твой народ так легко переносит холод?
- Только колдуны и ведьмы, - она намотала локон на палец. - Моя кожа всегда теплая, как бы холодно ни было снаружи.
- Мне бы так.
- Я плоть от плоти снега и зимы. Куда тебе до меня?
- Слушай, - сказал я. - Нам вместе дело вести. Давай без этой ерунды.
Ведьма посмотрела на меня некоторое время, потом вздохнула.
- Извини. Что там за дело? Мне мой знакомый из Ассоциации просто предложил работу, без подробностей.
Тяжело тебе было найти ее, я полагаю. Я бы тебе работу не дал.
- Да, говорят, нечистое убийство. Местный колдун почуял недоброе, написал письмо, - я махнул рукой. - Работы там на пару часов.
- Как скажешь, - Асая пожала плечами. - Я хорошо различаю эту гадость, уверена, мы быстро разберем... кх... проклятье!
Она внезапно поморщилась и потерла нос ладонью.
- Что такое?
- Скверной пахнет. Неужели не чуешь?
Автомобиль вырулил с моста на дорогу и покатил к поселку.
- Волшебники Искры не чувствуют скверны.
Ведьма вздохнула.
- Ты будешь бесполезен.
- Само собой, - я потянул пальто. - Это не моя работа.
Автомобиль остановился. Хлопнула дверь, слышен скрип снега под сапогами жандарма. Пальцы застегивают пуговицы пальто, Асая спросила:
- А какая у тебя работа?
Открылась задняя дверь и в салон ударил поток морозного воздуха. Я поежился, пальцы поправили револьвер в кармане пальто.
- Ты - расследователь. Я - палач.
- А судья?
Я пожал плечами.
- Пресветлый Лумис рассудит.
Нас встретил староста. Им оказался мужчина лет пятидесяти в ношенном кожаном тулупе. Черная борода с вкраплениями седины падает почти до пояса, маленькие глаза смотрят из-под шапки, украшенной лисьим хвостом. Лицо старое, морщинистое, он постоянно хмурит брови, будто тягостно соображает.
- Меня зовут Вильрин, это Асая, мы из Ассоциации, приехали расследовать убийство, - сказал я, протягивая ему руку. Мозоли на его коже царапнули ладонь, староста неодобрительно глянул на ведьму.
- Гвидора нашли с разбитой головой, колдун все про скверну бормочет, - ответил он. - Но скверны там нет, и быть не могло, однако ж волшебникам пусть виднее будет.
- Давайте посмотрим место убийства, - сказал я.
Староста кивнул и повел нас куда-то вглубь поселка. Вблизи все выглядит совсем иначе, чем с моста - домишки старые, дерево потемнело от времени. Один-два этажа, и грязные улицы между ними. Снег под ногами утоптан, под ним чувствуется что-то вроде каменной дороги. Мимо плывут деревянные заборы и заснеженные сады, пахнет навозом и дымом. Деревня - она деревня и есть.
- Вот здесь, - староста ткнул в нужный дом.
Дом, как дом. Один этаж, покосившийся забор и дверь на одной петле. Натоптано, если и были следы, то теперь уже не найти. Я посмотрел на Асаю, она стоит, сложив руки на груди.
- Чувствуешь что-нибудь? - спросил я тихо, пока староста возился с амбарным замком.
- Воняет, - ответила она.
- А от дома?
- Надо зайти внутрь. Там посмотрим.
Внутри оказалось не слишком теплее, тут ведь не топили уже пару дней. Под ногами скрипят доски, стены увешаны всякой ерундой - сушеные травы, шахтерский инструмент, посуда, одежда. Мы остановились посреди комнаты. Тут царит легкий полумрак, слабо разбавленный светом из окон. Квадраты белого света ложатся на доски, и в одном из таких квадратов - пятна крови.
- Здесь запах гораздо сильнее, - шепнула Асая, морщась.
Следы от сапог деревенских покрывают весь пол, затоптали, все, что можно. Я присел на одно колено, над пальцем вспыхнул белый огонек. В груди слегка потянуло - это потихоньку истощается Искра. Я посветил, прикидывая разброс брызгов крови, и приметил кусок кости с остатками человеческих волос.
- Ему голову снесли, что ли? - спросил я.