– Ваше замечание мне не совсем понятно – вполне возможно, что прокуратура получила сигнал, на который обязана была отреагировать.
– Да‑да, конечно, – с добродушной иронией в голосе согласился его собеседник, – я понимаю. Мне даже известно, от кого исходил этот сигнал.
Чуточку покраснев, Гориславский довольно резко произнес:
– Господин Самсонов, давайте, не будем тратить время на пустые разговоры, я пригласил вас сюда, чтобы обсудить ряд вопросов, касающихся положения в городе.
– Я понимаю, положение серьезное, – соболезнующий тон Самсонова отдавал нескрываемой насмешкой. Глава города кротко и серьезно подтвердил:
– Очень серьезное. Но неужели вас это радует?
– Бог с вами, да как можно! Разве я похож на садиста? – Самсонов шутливо вскинул руки, изображая смущение. – Больше месяца в городе нет покоя от митингов и демонстраций, под шумок даже пацаны начали безобразничать – едешь по городу и не знаешь, где в твою машину из‑за угла камень бросят. Да что там говорить, если даже у вас здесь, в горисполкоме, стекла два раза били!
Брови Гориславского недовольно сдвинулись – упоминание о стеклах на фасаде здания горсовета, разбитых неизвестными хулиганами, было ему не очень приятно, и раздражала манера Самсонова с игривым видом рассуждать о столь досадных инцидентах. Крайне сухим тоном он ответил:
– Думаю, милиция примет всевозможные меры, чтобы впредь подобное не повторялось.
– Совершенно верно, – охотно согласился его собеседник, – это недоработки органов правопорядка – когда в городе царит экстремальная ситуация, нужно работать в экстремальном режиме.
Подавив раздражение, председатель сказал еще суше:
– Поэтому я и просил вас о встрече – в наших обоюдных интересах нормализовать обстановку.
Самсонов развел руками.
– Я понимаю, что конфискованный у кооператива Володина товар мог бы ненадолго заполнить прилавки и успокоить население. Но что поделаешь – прокуратура не выявила нарушений, обвинения сняли, мясо пришлось вернуть кооперативу, прилавки остались пустыми. К сожалению.
Слегка заалев от этих слов бизнесмена, председатель криво усмехнулся.
– Ну, почему же к сожалению? Закон есть закон. И в рамках закона город готов заключить с вами договор о поставках продовольствия. Разумеется, по установленным государством расценкам.
– Причем тут я? Продовольствием занимается Володин.
– То, чего требует Володин, лишено здравого смысла, да у города и нет таких денег.
– Да? – на губах Самсонова мелькнула ленивая улыбка. – Но ведь еще в июне, после того как были официально разрешены бартерные сделки, вы сами предложили импортировать в город продовольствие, в обмен на экспортируемое сырье. Городской Комитет по экспорту даже выдал нескольким посредническим компаниям лицензии на осуществление бартерных сделок с зарубежными партнерами – не получив разрешения Министерства Внешней торговли, между прочим, что является прямым нарушением закона.
– У Комитета на это не было времени, – растерявшись от неожиданности, возразил Гориславский, – городу грозил голод.
Он тут же спохватился, что едва не начал оправдываться, и сделал непроницаемо‑холодное лицо. Однако Самсонов ответил ему уже не шутливым, а суровым, почти ледяным тоном:
– Оттого, что вы поспешили и обошли закон, положение ничуть не улучшилось – прилавки по‑прежнему пусты. При этом по лицензиям Комитета за рубеж вывезено сырья – цветных металлов, нефтепродуктов и древесины – на два с половиной миллиарда долларов. За эти деньги я согласен обеспечить город продовольствием.
Гориславский побледнел.
– Эти деньги… еще не поступили в бюджет города, взаимозачеты – дело длительное.
– Понятно, – Самсонов говорил, словно рассуждая с самим собой, – город финансово обескровлен, население голодает, деньги неизвестно где. Что ж, при нынешней неразберихе в государстве и законодательстве это вполне возможно.
– У вас имеются какие‑то документы, уличающие Комитет в недобросовестности? – председатель сумел взять себя в руки и, приняв оскорбленный вид, легонько постучал ногтем по столу, – В противном случае ваши слова можно считать голословным обвинением.
– В недобросовестности? Гм, мягко сказано – это следует квалифицировать несколько иначе. А документы… документы найти нетрудно. Но я ведь не прокурор и никого не обвиняю, я просто констатирую факт. Лично меня это все абсолютно не касается, и вообще мы отвлеклись от темы. Итак, вы просили моего содействия для того, чтобы нормализовать обстановку. Что ж, поскольку у города нет денег, я согласен заключить с вами контракт на ваших условиях.
Столь легкая победа Гориславского ни на толику не обрадовала – его жизненный опыт был достаточно богат.
– И какую компенсацию вы за это потребуете от города? – деловито поинтересовался он.
Самсонов кивнул.
– Рад, что вы меня правильно поняли. В зону города входит частный сектор на берегу Дона. Город заключает со мной договор – я арендую эту землю сроком на пятьдесят лет.
– На пятьдесят лет? – изумленно воскликнул председатель. – Но что вы будете делать с частным сектором?
– Я выкуплю у владельцев их дома – через подставных лиц, естественно.
– Они вряд ли согласятся – при нынешней ситуации в стране…
– Согласятся – если вы в течение месяца предоставите им квартиры в новостройках, – подняв руку, бизнесмен притормозил вопль возмущения, рвущийся с уст собеседника, – не надо спорить, я знаю, что такая возможность у города есть. Чтобы все выглядело законно, я помогу вам получить заключение комиссии об аварийном состоянии частного сектора. Итак?
Испустив тяжелый вздох, председатель кивнул.
– Хорошо, мы изыщем такую возможность, хотя придется ущемить интересы ветеранов войны. Но для чего вам понадобился этот сектор?
– Построю кемпинг для людей со средствами, желающих развлечься. Городу это тоже принесет неплохой доход.
– Что ж, – в глазах Гориславского появился интерес, – ладно, тогда у меня к вам еще такой вопрос: мне известно, что вы вложили в спортивно‑оздоровительный комплекс огромные средства, а теперь он закрыт – уже полтора месяца. За последние два года комплекс стал для населения центром досуга, и то, что теперь людям некуда податься, только усугубляет обстановку.
– Комплекс будет открыт сразу после подписания нами договора аренды.
– Понятно, – председатель уныло скривился, – еще одно средство надавить на руководство города. Что ж, умно. Где директор комплекса Тихомиров – жив хотя бы?
– Этого я действительно не знаю, но узнаю.
– Хорошо, господин Самсонов, будем считать, что мы договорились по всем пунктам. Честно сказать, я рад, что вы решили развивать свой бизнес в Советском Союзе – с теми средствами, что вы имеете, можно было бы вести спокойную жизнь где‑нибудь на Западе.
Бровь Самсонова весело взлетела кверху.
– И оставить на съедение другим нашу великую страну? Ее еще лет тридцать будут рвать на части, и я хочу поиметь свой кусок. Вы ведь себе тоже чуток отщипнете, а?
Гориславский сдвинул было брови, чтобы собеседник понял недопустимость подобных шуток, но неожиданно махнул рукой и рассмеялся.
– Моя супруга прожужжала мне все уши, – весело сказал он, – уверяет, что минеральная вода, которую вы экспортируете, имеет омолаживающий эффект и оказывает успокаивающее действие. Раньше в комплексе ее можно было получить бесплатно, а теперь комплекс закрыт. Да и мне самому для моей печени…
– Я распоряжусь сегодня же доставить вам целый ящик с завода.
Выйдя из здания горисполкома, Самсонов сел в машину и по радиотелефону позвонил Тине.