Синтетический агент не стремится к контакту с внешним миром с позиции пассивного наблюдателя. Вместо этого она живет как внутридействующий феномен, участвуя в интеракции, находясь в центре мира. Проще говоря, не возникает никакой изначальной индивидуации, которую можно было бы рассматривать или использовать в качестве краеугольного камня существования. Никакой индивидуации вообще не существует. Возникает разделение, и оно является побочным продуктом множества отношений текущего региона, а не наоборот. Синтетизм вообще фокусируется на субъекте, который он децентрирует, но очень серьезно относится к инверсии картезианского cogito ergo sum и поэтому переносит экзистенциальный фокус на агентивность как феномен, внутридействующую концентрацию интенсивностей, которая представляет собой несводимую множественность идентичностей в диффузном и подвижном поле. Эти идентичности собираются вокруг истины как акта, а именно субъективного опыта как обедненной пустоты Atheos внутри богатой множественности Entheos, расположенной во всепоглощающем существовании Pantheos. Однако иллюзорность субъекта не выводится вовне, как это представляют себе релятивистские критики Декарта и Канта, такие как Ницше, Кьеркегор, Хайдеггер и Деррида - эти философы просто не достаточно радикальны в своем разрыве с кантовским корреляционизмом - напротив, она интернализируется с самого начала. Иллюзорный аспект субъекта, его самоощущаемая безысходность, включается как фундаментальная и неотъемлемая часть субъективного опыта как такового.
Среди старых авторитетов именно крестный отец немецкого романтизма Гегель по-настоящему проявляет понимание генезиса субъекта, которое становится очевидным, когда он первым строит теорию субъекта, используя в качестве отправной точки концепцию Атеоса. Согласно Гегелю, субъект не просто принципиально пуст и развивается как своего рода трагический ответ на экзистенциальные вопросы, оставшиеся без ответа, - он, более того, является в высшей степени временным и локальным комплексом вечности, не имеющим никакого значения вне себя. Выражаясь кантовским языком, за пределами субъекта нет ничего универсального, во что он мог бы трансцендировать. Если, например, мы хотим развлечься, сжав гегелевский и реляционистский опыт субъекта в три слова, то понятия пустоты, уменьшенности и преходящести подходят как нельзя лучше.
Однако эту базовую иллюзорность следует понимать как нечто чрезвычайно продуктивное: ограничение внешних стимулов является фундаментальной предпосылкой для расцвета внутреннего творчества. Чем меньше информации поступает в сознание синтетического агента, тем богаче он может фантазировать и расширять свой субъективный опыт. Гегелевский философ Славой Зизек развивает идею иллюзорности как основы субъективного опыта. Он утверждает, что в самом глубоком смысле субъект должен рассматриваться как исключенный из субъективного опыта, как экскременты субъективного опыта, кусочек головоломки, который не вписывается, который постоянно терпит неудачу и никогда не удается попасть домой, что внутри субъекта, что сам субъект пытается оттолкнуть и спрятать от себя и от окружающего мира. Мы называем это абъективным субъектом. Или, как выражается сам Зизек : "Я - мой собственный недостаток, я - мои собственные экскременты". Этот ограниченный субъект поддерживается за счет ярко выраженной внутренней дистанции. И эта дистанция экзистенциально необходима; если ее свести на нет, субъект разрушится.
Зизекианский абъективный субъект принципиально внутренне расколот. Раскол внутри субъекта предшествует и является предпосылкой последующего различия между субъектом и объектом. Субъект, таким образом, является реакцией против своей собственной причины; его модус операнди заключается в постоянной переработке постоянной неудачи быть своей собственной сущностью. Субъект - это просто продукт своих собственных неудач. Прежде всего, он является продуктом неудачи тайны. Только через понимание этого положения вещей - скажем, полученное через синтетический шизоанализ (см. "Машины тела") - становится возможным понимание субъектом реального и его функциональное отношение к нему. В процессе шизоанализа синтетический агент получает возможность конструировать бесконечное число достоверных индивидуальных идентичностей в рамках одного и того же тела. Но то, что связывает все эти идентичности в один большой круг - и делает их единым целостным агентивным феноменом для самого себя - это зияющая пустота в центре круга, абъективный субъект Зизека, Атеос.