Либеральный мультикультурализм и религиозный фундаментализм постоянно описываются как противоположности друг друга. В действительности же они являются двумя сторонами одной и той же дисфункциональной монеты: циничного изоляционизма. В то же время отсутствие религиозности в либеральном мультикультурализме означает, что он не в состоянии понять и опровергнуть натиск религиозного фундаментализма изнутри своей собственной идеологии. В глазах фундаменталистов либерализм мертв, и только религия может дать утопическую надежду. Это означает, что только синтетизм - или любая другая система идей, в которой есть место для трансцендентального экстаза и растворения эго, что является ее желаемым результатом, - может опровергнуть фундаментализм и стать прочным фундаментом для альтернативной, подлинно эмансипационной политики.
Темная изнанка объясняет, почему, при ближайшем рассмотрении, либеральная демократия не имеет стимулов для защиты свободного и открытого Интернета и почему она превращается в самого агрессивного врага нетократии. Потому что один из основных постулатов либерализма заключается в том, что отдельные люди - либерализм любит называть их индивидами, и не без оснований - настолько отличаются друг от друга, что любая материальная форма взаимной симпатии исключена по определению. И это несмотря на то, что психоанализ учит, что различия внутри разделенного субъекта больше, чем различия между людьми. Это приводит к тому, что если всерьез воспринимать мифологию либерализма, то самолюбие становится невозможным. А без подлинной любви к себе невозможен и героизм. Таким образом, вполне логично и последовательно монистический и целостный индивид синтетизма является радикальной противоположностью дуалистического и разделенного индивида либерализма.
Катастрофические мелиористские утопии XX века - фашизм, нацизм, сталинизм и маоизм - заставляют философов наконец проснуться и осознать ответственность мелиоризма за тоталитарные заблуждения относительно человеческой природы и ее возможностей. Начиная с Франкфуртской школы 1930-х годов, критике подвергается, прежде всего, миф о прогрессе, а затем все более решительно - весь проект Просвещения, начиная с Канта и далее. Синтетическая метафизика последовательно расстается с мелиористской фантазией. Прогресс как движущее понятие - это капиталистический миф в той же мере, в какой вечность как движущее понятие - это феодальный миф. Согласно синтетическому подходу, объективно обоснованного прогресса не существует. Объективно говоря, существуют только изменения ради самих изменений, и, начиная с возникновения постоянных поселений и далее, историю следует рассматривать в основном как условный, растущий информационно-технологический комплекс и ничего более. Количество мемов, которые нас окружают, действительно взорвалось и достигло масштабов, которые невозможно исследовать, как и скорость их циркуляции, превысившая все пределы и наше собственное представление в большинстве случаев, но наши гены в принципе не изменились. Таким образом, различия в жизненном мире человека являются лишь внешними и количественными, а не внутренними и качественными, как утверждает миф о прогрессе.
Статизм, вера в необходимое превосходство национального государства и его монополию на насилие, является политической супраидеологией капитализма. Под знаменем статизма возникает консерватизм как защитник истеблишмента и его интересов, либерализм представляет собой веру в человека как рационального накопителя ресурсов на рынке, управляемом невидимой невооруженным глазом мистической рукой, а социализм - слепую веру в политическую партию как заменитель Бога. Очевидно, что приход информационизма ставит все эти идеологии в глубокий кризис, поскольку он атакует саму основу статизма, подрывая проведение границ во все более неактуальной географии, что делает доступными альтернативные и бесконечно более заманчивые возможности в плане создания идентичности. В этом процессе мелиоризм не только разоблачается как банальный миф, но и теряет всю свою притягательную силу; нетократический индивид предпочел бы ощущать себя как постоянно происходящее и динамичное событие на протяжении всей жизни, а не как представителя какого-то медленно развивающегося и предопределенного прогресса. Старые идеологии просто страдают от детерминистского взгляда статистов на историю, который больше не имеет никакого доверия в индетерминистской вселенной. Поэтому идеологическая работа должна быть проделана заново, причем начиная с теологического фундамента.