Аттенционистская личность использует огромное предложение новых химических веществ, чтобы постоянно модифицировать и развивать свою творческую множественность личностей. Очевидно, что это может быть адаптивной стратегией по отношению к требованиям и ожиданиям окружающего его мира, но может быть и подрывной, революционной тактикой, направленной на свержение ограничивающего статус-кво капитализма. Когда химические вещества приводят в движение классические константы - интеллект, пол и сексуальную ориентацию, - фундамент устаревшего индивидуализма разрушается и переходит в завершающую гиперфазу как эскалация консумтарианского андеркласса. Поэтому именно консумтарианец до самого конца заставляет себя постоянно улучшать и совершенствовать себя и свою идентичность, чтобы вызвать горячо желаемую базовую эго-эссенцию, сопровождаемую требованиями таблоидной культуры к потреблению, порождающему самофрустрацию. Нетократ же, напротив, давно перестал верить в целостную личность и вместо этого культивирует бесчисленное множество различных личностей, нередко вызываемых и развиваемых с помощью тщательно разработанных химических коктейлей.
Миф о трезвости разрушен раз и навсегда. Трезвость была придумана в новой индустриальной Европе в 1830-х годах для того, чтобы держать в узде фабричных рабочих. Но, разумеется, никакой формы трезвости не существует и никогда не существовало. Человеческий мозг - это поле боя, на котором постоянно происходят конфликты между множеством различных гормонов и химических веществ. Не существует трезвого эго: если мы воздерживаемся от алкоголя или других внешних стимуляторов, это не значит, что в нашем мозге царит химическое равновесие, где все уровни постоянно колеблются в диких пределах. Спросите женщину, которая была беременна, или мужчину, который жил с беременной женщиной. И мы постоянно занимаемся самолечением в меру своих возможностей, совершаем различные действия в более или менее отчаянной надежде на то, что система вознаграждения мозга порадует нас различными химическими пинками. Это становится очевидным в тот самый момент, когда агент разделяется и предстает как первый субъект, определяющий настроение агента, и как второй субъект, испытывающий настроение, которое определил и ввел первый субъект. Таким образом, химическое освобождение способствует росту индивидуализма. А причудливое глобальное стремление позднего капитализма к колоссально обширной нелегальной торговле наркотиками представляется последней взорвавшейся сверхновой звездой в трагикомической истории мифа о трезвости.
Синтез - это дом, где психоделические практики осуществляются ответственно и творчески, с учетом того, что лучше для общины и участвующих в ней агентов. Там, где твердые научные факты встречаются с сообщениями о духовном опыте, возникает практика, которая часто осуществляется вопреки нормам и законам окружающего общества. Но психоделическая практика - это акт веры пытливого ума, истина как действие, перед которой синтетик никогда не подчиняется национальному государству и узколобым и предвзятым нормам буржуазного общества. Это касается даже тех случаев, когда химическое освобождение влечет за собой мученическую смерть синтетика. Социальная арена, конечно, уже заполнена множеством различных психоделических практик. Шведский историк Расмус Флейшер также указывает на то, что даже патологизированные психологические состояния, такие как расстройства пищевого поведения и другие виды саморазрушительного поведения, должны рассматриваться как психоделические практики. Сексуальность и энтеогены тесно связаны друг с другом. Это объясняет, например, почему крайне сложно сосредоточиться на двух вещах одновременно. И сексуальность, и энтеогены в своей основе - это вопрос проявления драйва, то есть повторения бессмысленного ad infinitum. Но через это бессмысленное повторение создается смысл, где сексуальность порождает eros, а энтеогены - philia.