Итак, если революции происходят только по собственному желанию - независимо от того, являются ли они эмерджентными или случайными явлениями, - как синтетики могут направить три драматические и параллельные революции нашего времени к одному общему событию: сингулярности? В мире физики сингулярность - это состояние, в котором температура, давление и кривизна одновременно бесконечны. В такой сингулярности Вселенная, например, может расшириться в десять миллионов раз за одно мгновение, что делает возможной, например, космическую инфляцию в сочетании с рождением нашей собственной Вселенной. Сингулярность - это возможность спонтанного возникновения вселенной, подобной нашей. Именно потому, что вселенское расширение - это расширение внутри ничего, оно может быть инфляционным, выходящим далеко за пределы скорости света (которая в других случаях является максимально возможной скоростью в пределах этой вселенной). Как же синтетизм связан со Вселенной? Что характеризует отношения между человеком и его божественным начальником - Вселенной?
Отличной теологической отправной точкой является переживание "Вселенная перевернулась и раздавила меня, с колоссальным и безразличным весом, и это перекатывание сделало меня одновременно религиозным и глубоко благодарным" - реакция, о которой свидетели рассказывают раз за разом после прохождения, например, ритуалов аяхуаски и хуачумы в Южной Америке или ритуалов ибоги в Центральной Африке, которые считаются самыми мощными, но и самыми традиционными психоделическими практиками, разработанными человечеством. Еще интереснее становится, когда за этими повторяющимися свидетельствами следуют слова: "И кроме этого, в опыте нет ничего, что можно было бы выразить вербально". В этом и заключается суть духовного опыта синтетиков. Его доктрина ведет нас по всему пути к его практике. Но сам по себе синтетический духовный опыт никогда не может быть вербализован, и именно по этой причине он носит парадоксальное название "неназываемый". Однако то, что мы можем и должны вербализовать, - это логическое прозрение, которое мы обретаем после судьбоносной встречи с неназываемым: Криминализация энтеогенных веществ должна рассматриваться как величайший и самый трагический случай массового религиозного преследования в истории. Редко, если вообще когда-либо, человеческое зло было столь простодушным и банальным. Поэтому в первую очередь syntheism стремится к тому, чтобы человечество наконец-то получило доступ к полной свободе вероисповедания. Возможно, это уже давно пора сделать.
Синтетические храмы и монастыри в глобальной империи
Стремление к познанию - это инстинктивная реакция человека на травму исчезновения, его почти экзорцистская попытка изгнать этого экзистенциального мучителя. На глубинном уровне философ должен осознать, что он уже мертв; философия - это не утверждение и не оправдание чего-либо, а скорее еще один побочный продукт движения в его вечно вращающемся повторении одного и того же. Но это не мешает воле к познанию, игре в прятки с Пантеосом, в какой-то момент достичь результата, который может повлиять на выражение стремления. Самым ярким примером такого влияния воли к знанию является технологическое развитие. Технология - это то, что наиболее сильно развивалось в ходе истории; развитие, которое имело самые далеко идущие последствия, и скорее ироничный побочный продукт, берущий свое начало в непрекращающихся разрушениях стремления. Технологии просто меняют правила игры на социальной арене, причем, мягко говоря, радикальным образом. Именно этому посвящены книги трилогии "Футурика". Теперь мы делаем еще один шаг вперед и, более того, развиваем этот аргумент в новом направлении.
Религию часто обвиняют в том, что она проповедует уничтожение знаний и навязчиво борется с желанием людей учиться и осмысливать новые идеи, и, к сожалению, так оно и было в определенные периоды, что, естественно, вызывает глубокое осуждение. Не в последнюю очередь христианство и ислам имеют обширный реестр грехов в этом отношении. Но из этого нельзя сделать вывод, что любая форма религии по определению должна рассматриваться как своего рода интеллектуальный эскапизм, форма социальной анестезии или, возможно, седативного средства. Когда Карл Маркс утверждает, что религия - это опиум для народа, это обобщение без какой-либо заметной точности. Более того, религия - это гораздо большее для людей, она выполняет множество различных и сложных общественных функций. Кроме того, существуют религии и религии. Синтетизм - если взять близкий пример - в своем качестве углубления имманентности, а не растворения в трансцендентности, фактически является прямой противоположностью всех форм эскапизма. Скорее, пафос синтетизма заключается в том, что британский поэт XIX века Джерард Мэнли Хопкинс назвал инскапизмом, стремлением к более сильной и глубокой искренности, путешествием внутрь, а не бегством вовне или в сторону по отношению к реальности. И инскапизм не только хочет знать, он хочет дать полное выражение тому, что узнает.