Кантовская идея мобилистского нумена как первичного по отношению к этерналистскому феномену - это, по сути, идея трансцендентного Бога как пассивного наблюдателя, а не имманентного Бога как активного участника Вселенной. Кант просто представляет себе, что нуменон - это то, что наблюдает Бог, когда человек просто видит явление. Но объект может проявлять себя в бесчисленном множестве различных обличий, из которых феномен, порождаемый человеческим восприятием, является лишь одним единственным явлением, и внешний, божественный наблюдатель здесь также не нужен. Напротив, именно феномен Нильса Бора, компактное переплетение субъекта и объекта, а не некое недостижимое Ding an sich в кантовском смысле, является главной отправной точкой в диалектике между этернализмом и мобилизмом. Синтетическое Ding an sich - это просто объединение тысяч различных перспектив, которые предлагает одно отдельное явление. Ведь восприятие не искажает реальность, как полагает Кант. Восприятие лишь обеспечивает необходимый и разумный приоритет для того, что является новым и отличным в информационном потоке по сравнению с предыдущими сенсорными впечатлениями, так что в каждый отдельный момент может происходить новая и постоянно минимально корректируемая этернализация (см. "Машины тела"). Эволюционно выработанный баланс между трансцендентной вечностью и имманентной подвижностью - это всего лишь вопрос оптимизации возможностей выживания. Информационная избирательность - это просто эволюционно умная и выгодная феноменологическая стратегия. Но это действительно ничего не говорит онтологически о существовании.
Мир синтетиков - это мир отношений и только отношений. Синтетизм - это реляционизм. Именно синтетическая пирамида является онтологическим основанием для всех агентов в реляционистской вселенной. Колеблющееся отношение между Атеосом и Пантеосом, а затем колеблющееся отношение между Энтеосом и Синтеосом вместе образуют целостную, панпространственную, вибрирующую систему координат: синтетизм как феномен. Синтеистический символ, который, например, украшает сайт syntheism.org, изображает Пантеоса поверх Атеоса в виде белого эллипса, представляющего Вселенную поверх черного круга, представляющего пустоту, с Энтеосом в качестве границы между ними и Синтеосом в качестве полного символа самого по себе, нарисованного людьми, в чьем спекулятивном воображении персонифицированы самые существенные отношения и интенсивности в существовании. Синтеисты - это просто люди, которые в очередной раз в истории беззастенчиво, а на этот раз еще и осознанно, создают богов.
Непреодолимая множественность – синтетизм как религия процесса
Фридрих Ницше сделал большой и значительный шаг для философии, когда она наполовину перешла от корреляционизма к реляционизму; ницшеанский реляционизм влечет за собой радикальный отход от кантовской версии корреляционизма. Больше нет никаких фиксированных отношений между стабильным субъектом и движущимся объектом, которые можно было бы использовать в качестве отправной точки. Есть только множество диффузных объектов - человек как животное тело, а не как рациональное сознание, - и отношения между этими объектами находятся в постоянном движении. Релятивизм - это следствие того, что в бытии нет фиксированной точки отсчета. Без божественного центра - а Ницше, как мы знаем, провозглашает, что Бог мертв, - положение первого объекта в сети полностью зависит от положения другого объекта, а положение второго объекта в сети, в свою очередь, полностью зависит от положения третьего объекта, который, в свою очередь, зависит от положения первого, второго и четвертого объектов. И так далее ad infinitum. Что в конечном итоге вовлекает все объекты во Вселенной в некое массивное, абстрактное, непроницаемое распространение всего, в котором все остальное находится в постоянном движении.
Если Ницше - крестный отец релятивизма в философии, то Эйнштейн - исполнительный продюсер релятивизма и ученый, который завершает релятивизм в естественных науках. В абсурдно большой Вселенной с абсурдным количеством дискретных объектов, по мнению Эйнштейна, в конечном итоге невозможно установить объективно достоверное положение любого из объектов вообще. Все позиции в пространстве-времени относительны. Но это все еще мир, состоящий из дискретных объектов; их онтологический статус не подвергается сомнению ни Ницше, ни Эйнштейном - только возможность установления оценки. Таким образом, проблема релятивизма заключается в том, что он сохраняет в качестве онтологического основания жесткое разделение Канта на субъект и объект. Статическая конструкция Канта приводится в движение, однако она релятивизируется - все получает свою ценность только в зависимости от своего относительного положения, - но соотношение субъекта и объекта как таковое никогда не ставится под сомнение. В рамках релятивизма отношения между субъектом и объектом более или менее невозможно точно определить, поскольку они оказываются связанными с некой непреодолимой проблемой, связанной с самим измерением. Но то, что корреляция все же есть и что она онтологически существенна, установлено вне всяких сомнений.