В то время как Делез находит процессуально-философский динамит в мыслях Ницше о космическом движении, нет никакой поддержки для соответствующего синтетического возрождения концепции Ницше о космическом желании, которое Ницше называет волей к власти, его самая известная идея. Анализ желания Ницше основан на романтическом мистицизме XIX века вокруг власти, но не выдерживает критики в реляционистской физике. Его идея о воле к власти как космической борьбе за ограниченные ресурсы в конечной вселенной должна рассматриваться скорее как самый великолепный фантом релятивизма. Хотя воля к власти, безусловно, может быть творчески использована в качестве социально-психологической объяснительной модели человеческого поведения - поскольку мы живем в мире, наполненном острым дефицитом и убийственной конкуренцией, - она немедленно рухнет в качестве онтологической основы для Вселенной, которая постоянно расширяется и усложняется, не нуждаясь ни в какой особой воле или власти над беспочвенной, предполагаемой конкуренцией в ограниченной сфере, которой на самом деле даже не существует. Поскольку в космологическом существовании Вселенной, разумеется, нет конкуренции, проекции на Вселенную, предполагающие фундаментальную ситуацию нехватки и конкуренции, также не выдерживают критики. Таким образом, ницшеанская воля к власти - это психологический атрибут, но вряд ли универсальный феномен.
Логическим следствием новаторской М-теории в физике, начатой Эдвардом Виттеном в середине 1990-х годов, является то, что Мультивселенная, в которой, как предполагается, находится наша Вселенная, всегда спонтанно что-то создает. Мультивселенная всегда заботится о том, чтобы что-то существовало в той или иной форме, всегда. В отличие от человека, Вселенная ни в каком реальном смысле не смертна. Это означает, что Вселенная и есть, и делает много разных вещей, но сама по себе она ничего не хочет, поскольку ей не нужно ничего хотеть, чтобы существовать так, как она существует. Вместо этого мы должны рассматривать волю к власти как логическое следствие положения дел, при котором то, что наделено установленным механизмом подавления, связанным с драйвом смерти, - механизмом, который заставляет это нечто верить, что оно хочет существовать, а не хочет быть растворенным, - превосходит то, что осознает свое желание смерти, пока мы находимся в ограниченной сфере с ограниченными ресурсами. Однако нет никакой необходимости в том, чтобы подобная воля власть глобально или универсально, поэтому концепция не может ни взять на себя роль онтологического основания существования в целом. Движение принадлежит природе, но желание проистекает из культуры. И именно в природе, а не в культуре, мы находим онтологическое основание мобилистской философии. Движение первично, а желание вторично, как ответил бы Лакан своему предшественнику Ницше.
Это означает, что воля к власти - не какой-то космический драйв, как думает Ницше, а необходимый этический принцип, идеально приспособленный для конечного существа на планете, пронизанной борьбой за ограниченные ресурсы, позиция за действие и против реакции в этическом столкновении между ними. С волей к власти в качестве этического принципа, синтетизм - как доктрина, созданная людьми для людей, - за утверждение и против ressentiment. Однако существование функционирует как единое целое, как одно большое колебание между Атеосом (небытием) и Пантеосом (бытием) на всех уровнях, с максимумами и минимумами интенсивных колебаний и колебательной интенсивности. В этой Вселенной существует только огромная множественность ради нее самой, без какой-либо необходимости или возможности для какой-либо конкретной воли или чего-либо, чем можно было бы овладеть и тем самым иметь власть над ним. У Вселенной нет никакой направленности, которую предполагает воля к власти. Скорее, ницшеанский релятивизм следует рассматривать как особенно продвинутый предшественник расширенного реляционизма, который Уайтхед, Делез и их последователи построили в XX веке - например, добавив к ницшеанской философии процесса более радикальный протореляционизм Лейбница и Спинозы, - где синтетизм - это просто название религии процесса, сопровождающей уайтхедовскую и делёзовскую философию процесса.