Где-то со стороны городка послышался набат церковного колокола, в их сторону уже летело несколько повозок с людьми. Камень лежал без сознания. Деревянная щепа там и тут торчала в прорехах рубашки, обильно напитывающееся кровью, правый бицепс был пробит торчавшим наружу старым ржавым гвоздем, длинной с ладонь, левая часть лица обожжена, волосы бороды практически сгорели, оставив с правой стороны только пару клочков, торчащих на манер бакендард, глаза, по счастью не пострадали.
Элен положила голову мужчины себе на колени, раскачиваясь и повторяя бледными губами, как в забытьи:
- Нет... пожалуйста, Господи... нет... умоляю... Господи... умоляю..
Она не видела ничего вокруг, как толпа окружила их, боясь подойти к пышущему жаром и плюющемуся искрами пожару, как старый священник подогнал возок. Несколько мужчин помогли поднять тело ее жениха и уложить на пол повозки. Она шла позади, ничего не понимая, пока они добирались до дома ее матери. Та уже стояла на пороге, вглядываясь в свет пожара.
Утром к вдове пришла Белая служанка ее будущего зятя, кратко рассказала о записке и о том, что мужчина с индианкой ушли вызволять ее дочь. Весь день она не находила себе места, порывисто кидаясь к стене с распятием и молясь о спасении дочери и ее молитвы были услышаны. Элен в грязной от копоти и сажи одежде, с бледным лицом и невидящими ничего глазами, но целая и невредимая, шла позади повозки, поддерживаемая святым отцом, что-то тихо говорившем ей. Мужчины подняли с пола возка окровавленное тело и понесли в дом. Там его положили на широкий стол в гостиной, срезали остатки полу-сгоревшей одежды. Какой-то незнакомый мужчина, весь в кожаной одежде, снял с плеча и отложил в сторону лук со стрелами, достал из поясных ножен нож и приказал принести горячую воду, чистые простыни, а всех посторонних пойти ко всем чертям. Вдова, опешив и открыв рот от изумления, узнала в нем Наури - вторую служанку Франсуа Ля Гоша. Толпа высыпала наружу, в гостиной остались только вдова, Элен, Наури, священник и Мари, суетливо разрывавшая простыни на лоскуты и подавая все необходимое для раненого. Младшая дочь, благоразумно предпочла сидеть на лестнице второго этажа, наблюдая и не вмешиваясь в происходящее.
Наури извлекала из ран осколки и тут же перевязывала наиболее глубокие из них, прикладывая какие-то травы и напевая что-то на индейском языке.
Священник извлек из складок хламиды библию и начал на распев читать:
-... и если пойду я долиной смертной тени, то не убоюсь, ибо ты, Господи, будешь рядом со мной...
Элен подняла на него пылающие яростью глаза, узнав отходную молитву. Резко поднявшись, она выбила Библию из рук священника и взглянула на него с такой ненавистью, что святой отец отшатнулся в ужасе крестясь.
- Это. Мой. МУЖ! - прошипела Элен в лицо священника с бледными от ужаса дрожащими губами, - И никто! Слышите? НИКТО его у меня не отнимет!!! Если понадобится, я пойду за ним в Ад, ибо даже в Аду я буду счастлива только рядом с этим человеком.
-...Дочь моя, ты бредишь...- священник, знавший Элен с малолетства, крестивший ее в своей церкви, сейчас выставил перед собой распятие, пытаясь отгородится от нее, - это не твой муж. Ты не сможешь последовать за ним и быть с ним после смерти в Ад..... в Царствии небесном.
Камень на столе пошевелился, сознание начало возвращаться в его тело, он услышал последние слова святого отца и прохрипел опаленными губами:
- Тогда обвенчайте нас, падрэ.
Элен кинулась к Камню, взяла за руку и припала к ней губами, повторяя:
- Жив, жив, жив... - не оборачиваясь, она произнесла, - святой отец, вы слышали моего жениха? Делайте свое дело...
***
На следующее день, Элен привезла своего мужа, теперь уже в их общий, дом. Камень лежал в спальне среди подушек и смятых, немного перепачканных кровью, простыней, время от времени скрипя от боли зубами, когда Наури меняла ему повязки и целебные травы. Индианка невозмутимо отдирала присохшие бинты, промывала раны, лишь однажды красноречиво глянув в сторону Элен и произнеся на языке ирокезов:
- Огонь.
Он с пониманием кивнул в ответ - в этом доме отныне поселись Ветер-Над-Вершинами, Вода, Камень и Огонь. Их собственная маленькая Вселенная, их огромный, никому не понятный, мир.
Спустя две недели, когда ожоги и раны Камня начали затягиваться и подернулись молодой розовой кожей, утром, в дверях спальни показалась Элен с миской горячей воды и бритвенными принадлежностями.
- Ну, что, муж мой - на сколько ты мне доверяешь?
Камень улыбнулся. Он уже видел свое отражение в зеркале и смирился с тем, что от остатков растительности на лице придется избавиться на всегда.
- Ты хоть знаешь, жена моя, как это делается?
- Не переживай, дорогой! - Элен подошла к его кровати и начала взбивать пену в мыльнице, - я брила папА, когда он был жив, - ее зеленые глаза слегка затуманились, - он так хотел увидеть меня невестой, проводить к алтарю. Надеюсь, он видит меня с Небес.
- Конечно, видит!- Камень взял ее за руку, - тогда... как это ты сказала недавно святому отцу - "делаете свое дело"!
Элен улыбнулась, вспоминая сцену в доме матери, взяла в руки бритву и решительным, точным движением провела по правой щеке мужа, начисто сбривая черные волосы.
Камень смотрел на Элен, чувствуя, как кровь начинает закипать в его жилах. Когда с бритьем было покончено, девушка взяла в руки полотенце и, наклонившись, стерла с его лица и шеи остатки пены и волос. Он протянул руку и потянул за тесьму ее лифа:
- Я твой муж, а ты моя жена.
Элен посмотрела на него и произнесла:
- одна из...
Он притянул к себе ее лицо и произнес
- Это не важно! Важно ЭТО, - и приник губами к ее губам.
Элен утонула в этой ласке, чувствуя его язык, губы, задыхаясь от пьянящего запаха его тела. Он повалил ее на кровать, срывая одежду. Его рот жадно приник ее груди, слегка укусив за розовый сосок, опустился по животу вниз. Язык нашел клитор и начал обводить его, лизать. Палец слегка проник в ее мокрое лоно, отчего она вздрогнула ощутив легкую боль от давления на девственную плевру. Она посмотрела вниз и встретилась с его глазами:
- Да! Пожалуйста... ДА
Он улыбнулся и его язык заходил из стороны в сторону доводя ее до исступления. Она уже умоляла его:
- Прошу тебя...
Он взял ее за лодыжки, развел ноги широко в стороны, провел отвердевшим членом вдоль половых губок вверх-вниз, дразня ее. Сжал ее грудь, знакомым движением выкрутил соски и она, задохнувшись от боли, ощутила, как внизу живота сейчас что-то взорвется и в этот момент он вошел в нее, на всегда делая ее женщиной, ЕГО ЖЕНЩИНОЙ! Она вскрикнула, выгнула спину, двигаясь на встречу его движениям, отдавая ему всю себя. Он навалился на нее, вгоняя себя в ее тело и, казалось в саму душу, сливаясь с ней в их общем оргазме. Элен впилась в его шею губами, зарыла свои пальцы в его волосах, повторяя:
- Я твоя, твоя, твоя...
Позже, они лежали обнявшись, когда свет, проникающий в спальню через дверь, померк, от стоявших в проеме двух женских фигур.
- Вот и конец сказке о Синей Бороде, - раздался голос Мари, которую за плечи обнимала Наури.
Камень усмехнулся, проведя рукой по обожженной левой стороне лица:
- Да уж... теперь у местных кумушек появится новая сплетня, а у деток страшная сказка на ночь - о Красавицах и Чудовище. Наверняка опять все переврут. Ох уж мне эти сказочки, ох уж мне эти сказочники!
В доме, недалеко от Парижа раздался дружный смех.
КОНЕЦ