- Простите...- она опустила глаза, понимая что порядочной девушке не пристало так смотреть на мужчину.
Он, так же с легкой улыбкой кивнул.
- Пойдем, девочка моя! Не стоит беспокоить почтенного господина. Извините нас... - мать явно не знала, как называть этого человека.
- Франсуа Ля Гош, мадам, - неожиданно мягким баритоном произнес мужчина, все так же пристально смотря на покрасневшую девушку, - простите, не имел чести быть Вам раньше представленным.
- Ммммм... благодарю Вас сударь, позвольте, мы с дочерьми очень спешим! - мать явно старалась поскорей покинуть это место, тем более, что на них уже откровенно начали пятиться люди, а почтенные матроны брезгливо поджимали губы, гладя как полу-разорившееся семейство говорит с тем, кто... с тем кто вообще - не известно кто.
- Конечно, мадам, не смею Вас задерживать - снова безупречно-сдержанный полупоклон и тот кто назвался Франсуа Ля Гош, в сопровождении своих гувернанток, пропустив мать и дочерей вперед, не торопясь направился к своему дому.
Девушка украдкой, через плечо посмотрела ему в след. Плечи нестерпимо жгло от его прикосновений - жадных, горячих, неприличных, а внизу живота вдруг сладко заныло от воспоминаний о его глазах и почему-то о бороде. "Наверно это странно, целовать мужчину с бородой - колкие волосы, среди которых губы, теплые и нежные". Она сама поразилась яркости этого образа и тому как реагировало ее тело...
***
Этой ночью ей приснился СОН. Впервые она увидела его лет в пятнадцать и на утро, не знала, что делать - ее тело пело от счастья и потрясающей легкости, а душа металась в ужасе от осознания, что имя "Ведьма", произнесенное мальчишкой на заборе, когда ей было шесть лет, имеет под собой реальное основание.
Ей снился каменный чертог, с потолком теряющимися где-то в вышине, с цепями свешивающимися откуда-то из невообразимо-черной густой глубины. Во сне она летала, раскачиваясь на цепях. Цепи начинали накаливаться, обжигая ее кожу, но ее полет от этого не останавливался, напротив - она кружилась по огромному каменному колодцу все быстрей, цепи хватали ее, как живые - за руки, за ноги, оплетали тело, бесстыдно прижигая соски, проникая в нее...
В этот момент она просыпалась, от блаженства, разливавшегося по телу, сжимая простынь руками и выгибаясь, как натянутый лук, готовый выпустить стрелу.
Теперь в сон добавился новый элемент - там в вышине был кто-то, державший цепи, она не видела его, но точно знала: этот человек не уронит ее и она будет летать пока он там, пока он держит цепи, пока его глаза с янтарными искрами, следят за ней.
***
- Правильно ли я вас понял, мэтр - в случае брака титул я не приобрету, однако мой сын станет наследным бароном и примет титул от своей матери? - Камень в задумчивости потер лоб, бросив сумрачный взгляд на сухого, слегка сутулившегося нотариуса Дошана, сидевшего за конторским столом.
- Да, сударь, все верно! - нотариус услужливо кивал - позволено ли мне будет узнать, кто станет Вашей избранницей.
Камень усмехнулся:
- Конечно, любезный мэтр, не только дозволено и более того, я намерен дать вам поручение навести справки об их финансовых делах, кредиторах и должниках, если таковые найдутся. Речь идет о почтенной вдове и ее двух дочерях. На сколько я слышал они из уважаемого и древнего рода...
- Оу, вон Вы о ком... - нотариус слегка замялся, стараясь выбирать выражение в присутствии своего необычного клиента - вдруг слава Синей Бороды имеет под собой основания? Его гость не создавал впечатление человека мирного, скорее наоборот - очень опасного и порой страшноватого. Наконец нотариус решился:
- Видите ли, сударь, так вышло что покойный муж указанной вдовы вел через меня некоторые свои дела и кроме всего оформлял долговые расписки. Так вот, мне доподлинно известно, что через пару месяцев и вдова и ее дочери окажутся на улице, лишившись всего имущества. Подходит время оплаты долгов, а они практически разорены.
- Месье Дошан, эта новость в некотором роде мне на руку. Даю вам неделю - долги вдовы должны быть подсчитаны, список кредиторов составлен. Я готов купить этот долг за... за две-трети номинала. Лучшего предложения кредиторы не получат и они об этом знают. Вы меня поняли?
- Разумеется, месье Ля Гош, разумеется! - нотариус расплылся в улыбке, в голове подсчитывая свой процент от сделки, - я все подготовлю!
- Значит договорились! - Камень, больше не произнес ни слова и покинул контору нотариуса.
***
Через неделю в дом вдовы прибыл гость, которого она не только не ждала, но с удовольствием не подпустила бы к своему дому и на расстояние лиги. Однако, новость с которой он приехал была такова, что выхода у нее просто не оставалось. И вот теперь в гостиной ее дома, в кресле ее мужа, держа в руке бокал из ее фамильного хрусталя, из-под густых бровей на нее смотрел Франсуа Ля Гош - Синяя Борода собственной персоной.
- Я поняла... - голос вдовы дрожал, - вы наш единственный кредитор.
- Именно так, мадам. - Камень пригубил из бокала - Но я к Вам явился не для того что бы трясти долговыми бумагами, напротив. Я явился к вам что бы сделать деловое предложение.
- Деловое? Мне? Месье, я не понимаю! - вдова слегка приподняла брови в недоумении.
- Все просто! - Камень поставил бокал на камин и встал - Мадам, я прошу у Вас руки Вашей дочери!
Вдова потеряла дар речи... встала... села... открыла и закрыла рот.
Камень наблюдал за этими ее движениями с легкой улыбкой:
- Позвольте я объяснюсь. Ваш род славный и древний. Вас уважают в городе, в то время как моя репутация весьма сомнительна. Тем не менее я намерен влиться в число почтенных граждан и пусть не я, но мои потомки будут носить дворянский титул. Наш брак с Вашей дочерью одинаково выгоден и Вам и мне. Вы будете спасены от разорения и судьбы нищенок или чего по-хуже.
Я дам на размышление две недели после чего...
- Нет! - с лестницы со второго этажа раздался звонкий девичий голос.
Камень обернулся, увидев ту самую девушку, которой не дал упасть на пороге церкви. Она стояла в домашнем платье, волосы были распущены, на щеках горел румянец.
- Не стоит утруждать себя ожиданием, сударь! - ее зеленые глаза сверкали слезами, но голос звучал твердо, - обещайте, что моя мать и младшая сестра будут жить в этом доме, что никто не выставит их на улицу, что их судьба будет обеспечена.
- Это ваше условие, мадемуазель? - голос Камня приобрел гранитную твердость - Если Вы слышали наш разговор, то понимаете свое положение и то, что ставить условия мне ни вы ни ваша матушка не можете.
- Равно, как и то, что брак со мной Вам нужен и выгоден, сударь. Иначе Вы не стали бы тратить деньги на выкуп нашего долга. - девушка не собиралась так просто сдаваться.