__________
Эта линия нашла поддержку в Варшаве, где Мордехай Аньелевич, считая, что мысли о возможности спастись в последнюю минуту бегством подорвали бы железную волю, необходимую для того, чтобы выстоять перед лицом неминуемой смерти, умышленно не строил никаких планов отступления 26.
Результаты этой тактики разочаровали ее сторонников: руководители «Хашомера» и «Хехалуца» надеялись, что их пример объединит узников гетто, но они не поняли, что четыре года унижения и страданий сломили дух народа. Гетто нельзя было вооружить, и поэтому те, кто в них томился, полагали, что восстание только увеличит неизбежность их гибели. Исраэль Гутман был совершенно прав, когда утверждал:
«Истина состоит в том, что еврейская общественность в большинстве гетто и не понимала, и не принимала пути и оценок, предлагавшихся бойцами… Боевые организации повсюду вели ожесточенные споры с еврейской общественностью… Молодежные движения добились в Варшаве того, чего они не добились в местах других мятежей» 27.
Варшавское гетто располагало двумя потенциальными источниками снабжения оружием: это были Гвардия Людова,
желавшая помочь ему, но слабо вооруженная, и Армия
Крайова у которой имелось оружие, но не было желания помочь. Узники гетто кончили тем, что, раздобыв небольшое количество оружия, главным образом пистолеты, они в течение нескольких дней храбро сражались, пока окончательно не иссяк их скудный арсенал. Ревизионистам пришлось сформировать свою собственную, отдельную Национальную военную организацию, поскольку остальные политические течения отказались объединиться с группой, которую они считали фашистской. Тем не менее они сумели достать для одного своего отряда немецкое обмундирование, три пулемета, восемь винтовок и сотни гранат. Некоторые из их бойцов спаслись, бежав через туннели и канализационные трубы, и были переброшены несколькими польскими друзьями в леса;
потом попали в немецкие ловушки, снова бежали, укрылись в нееврейском секторе Варшавы и в конечном счете были окружены и зверски убиты. Для Аньелевича конец наступил в гетто на двадцатый день восстания. Марек Эдельман, в ту пору бундовец и заместитель командира ЕБО, рассказывает,
что Аньелевич и 80 других бойцов застрелились в каком-то бункере28. Цукерман — другой заместитель командира этой организации — утверждает, что Аньелевич был убит гранатами, брошенными в укрытие, где он прятался29.
Лейбористский сионист Эммануэл Рингельблум также вернулся из заграницы в Польшу. Когда вспыхнула война,
он находился в Швейцарии, куда приехал в августе 1939 г.
на сионистский конгресс, и решил возвратиться через Балканы в Польшу. Здесь он поставил себе задачу вести записи о важнейших событиях того времени. Важность его работы была очевидной для всей общины, которая нашла для него скрытое убежище на арийской стороне Варшавы. Он умер в
1944 г., когда его убежище было обнаружено, но все же успел написать свой шедевр, книгу «Польско-еврейские отношения во время второй мировой войны». В этой работе он называл вещи своими именами: «Польский фашизм и его союзник — антисемитизм — охватили большую часть польского народа».
Вместе с тем он тщательно проанализировал польскую действительность 30.
«Буржуазная часть населения в делом продолжала придерживаться идеологии антисемитизма и с радостью приняла нацистское решение еврейской проблемы в Польше» 31.
Он подтверждает довоенную оценку Лещинского и других наблюдателей относительно стойкости, проявлявшейся рабочими в их борьбе против антисемитизма:
«Польские рабочие еще задолго до войны поняли классовый аспект антисемитизма, этого орудия власти в руках местной буржуазии; во время же войны они удвоили свои усилия, давая антисемитизму бой… Рабочие имели лишь ограниченные возможности укрывать евреев в своих жилищах. Наибольшим препятствием к тому, чтобы они могли приютить у себя евреев, служила переуплотненность их квартир. Несмотря на это, многие евреи все же нашли убежище в квартирах рабочих… Необходимо подчеркнуть, что, как правило, евреи мечтают попасть в дома рабочих, поскольку это оградит их от попыток шантажа или эксплуатации со стороны их хозяев»32.
Свидетельство Рингельблума, очевидца событий и профессионального историка, показывает путь, которым должны были пойти евреи как до, так и во время войны. Каковы бы ни были недостатки ППС и КПП как партий, нет ни малейшего сомнения в том, что многие польские рабочие до самой смерти стояли рядом с евреями и что они сделали в защиту евреев больше, чем многие евреи. Трудно предположить, что к числу тех евреев, которые были фактически спасены, могли бы добавиться еще несколько сот или несколько тысяч человек, но организованные в гетто восстания — в условиях,