Его первые попытки направить ветер сопротивления еврейской иммиграции в паруса сионизма потерпели полное фиаско, но не помешали ему предпринять новую попытку.
В 1902 г. английский парламент обсуждал законопроект о запрещении въезда в страну иностранцев, направленный против переселенцев, и Герцль приехал в Лондон, чтобы дать показания в связи с законопроектом. Он доказывал, что вместо принятия законопроекта английское правительство должно поддержать сионизм. Он встретился с лордом Ротшильдом, но, несмотря на все его публичные выступления об омоложении еврейства, в частной беседе он обошелся без такого ханжества, сказав Ротшильду, что он, Герцль, «между прочим, станет одним из таких дурных людей, которому английские евреи вполне могут поставить памятник, так как он спас их от притока восточноевропейских евреев и, возможно, также от антисемитизма»8.
В своей автобиографии «Путем проб и ошибок», написанной в 1949 г., Хаим Вейцман, в то время первый президент нового израильского государства, вернулся к спору о законе об иностранцах. Сам иммигрант в Англии, блестящий молодой химик, уже в 1902 г. он стал одним из ведущих интеллектуалов нового сионистского движения. Вейцман встретился с сэром Вильямом Эвансом Гордоном, автором антиеврейских законов; даже учитывая его непредусмотрительность и тот факт, что у него в памяти были живы воспоминания о «холокосте», тогдашний президент Израиля по-прежнему настаивал на том, что:
«Наш народ слишком строго судит его (Эванса Гордона). Закон об иностранцах в Англии и движение, возникшее вокруг него, были естественными явлениями… Всякий раз, когда количество евреев в какой-либо стране достигает точки насыщения, данная страна выступает против них… Тот факт, что фактическая численность евреев в Англии и даже их доля во всем населении меньше, чем в других странах, не имеет отношения к делу; определяющим фактором в этом вопросе служит не «растворимость» евреев, а рассасывающая способность страны… это нельзя считать антисемитизмом в обычном или грубом значении этого слова; это всеобщий социальный и экономический сопутствующий фактор еврейской иммиграции, и мы не можем освободиться от него… хотя мои взгляды на иммиграцию, естественно, резко противоречили его взглядам, мы обсуждали эти проблемы вполне объективно и даже в дружеском духе»9.
Несмотря на все его разговоры об остром конфликте с Эвансом Гордоном, нет никаких признаков, что Вейцман пытался восстановить против него общественное мнение. Что сказал ему Вейцман в их «дружеской» беседе? И тот, и другой решили не рассказывать нам об этом, но мы можем с достаточным основанием предполагать: учитель Герцль и его ученик Вейцман вели себя одинаково. Мы вполне можем догадываться, что общепризнанный поклонник прагматического урегулирования спора просил антисемита поддержать сионизм. Никогда, ни тогда, ни в будущем, Вейцман не пытался настроить еврейские массы против антисемитизма.
Вначале Герцль надеялся убедить турецкого султана даровать ему Палестину в качестве автономного небольшого государства в обмен на оплату Всемирной сионистской организацией (ВСО) иностранных долгов Османской империи.
Скоро стало совершенно ясно, что его надежды были нереальными. Абдул-Хамид достаточно хорошо знал, что автономия всегда вела к независимости, и он был исполнен решимости удержать остальную часть империи. У ВСО не было армии, она никогда не могла захватить страну собственными силами. Единственная надежда заключалась в том,
чтобы убедить какую-нибудь европейскую державу оказать давление на султана во имя сионизма. Сионистская колония оказалась бы тогда под защитой этой державы, а сионисты стали бы ее агентами внутри распадающегося Османского государства. В течение остальной своей жизни Герцль стремился добиться этой цели, и он сначала обратился к Германии. Конечно, кайзер был далек от идеологии нацизма; он никогда не помышлял об убийстве евреев и предоставлял им полную экономическую свободу, но тем не менее он полностью удалил их из офицерского корпуса, министерства иностранных дел, и евреи подвергались суровой дискриминации во всех сферах государственной жизни. К концу 90-х гг. кайзера Вильгельма стало серьезно заботить постоянно ширящееся социалистическое движение, и сионизм привлек его, так как он был убежден, что за его врагами стояли евреи.