⠀ ⠀
В ожидании угля
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Да, да, уважаемая пани Кушпетовская, и этот снег и этот мороз — все это не без атома. Взорвут в пустыне Сахаре атомную бомбу, а в Варшаве мы должны сладким картофелем животы набивать, потому что в погребах его поморозили при градусах холода ниже нуля. Сбросят эти бомбы на острове Бикини, а в мясных палатках телятины ни грамма, потому что снежные заносы на рельсах и железная дорога перестала ходить. Холера это, а не изобретение.
— Действительно, хотя, знаете ли, в стародавние времена тоже такие зимы бывали. Например, в двадцать девятом такие морозы в Варшаве ударили, что мой муж на минуту выбежал в погреб за углем и отморозил себе нос. Две недели я его оттирала керосином, и из-за этого он боялся папиросы курить, чтобы у него усы не загорелись. А в те времена атомных бомб еще и в помине не было.
— Вы совершенно правы, и тютелька в тютельку все совпадает. Атомов тогда еще не было, но было новое, свежее изобретение — радио.
— Неужели из-за этого радио могли такие морозы наступить? Что вы говорите, пани Кубелек, милая!
— Известное дело! Потому что именно тогда в воздухе появились эти болтливые волны — длинные, короткие и средние. Весь мир начал разговаривать. Все народности друг перед другом носы задирали. Воздушная тяга образовалась, дошла аж до Северного полюса, и оттуда на нас морозы навалились.
— Может быть, но бабка покойница рассказывала мне, что шестьдесят лет тому назад в Варшаве тоже была такая свирепая зима, что одноэтажные дома до самой крыши в снегу утонули. Люди говорили, что это все из-за электрических лампочек, которые тогда впервые появились.
— Да, да, родненькая, каждое поколение свое научное бедствие должно перетерпеть, ничего не поделаешь.
А потом люди привыкают, даже к радио. Что там ученые ещё скомбинируют, чтобы народ спокойствия не имел и должен был заботиться об угле, а также само собой о коксе, не известно, но готовиться надо к худшему. Не при нас началось, не при нас кончится, дорогая.
— Когда первый электрический трамвай номер три в город выпустили с площади Красинского до Мокотовских шлагбаумов, так люди стали с тех улиц выбираться, чтобы их током не ударило. С телефонами было то же самое — воспаление среднего уха телефоны вызывали.
— Что вы говорите! Я тех времен не помню, это еще до первой мировой войны было.
— Не помните первой мировой войны?
— Конечно, не помню.
— Бедняжка.
— А чего вы меня жалеете?
— А вы посмотрите на себя в зеркало, бросьте взгляд на свою предвоенную красоту, она уже молью тронута.
— Предвоенная не предвоенная, а во всяком случае, моложе вашей рябой. И я не помню ни первого трамвая, ни первой электрической лампочки, ни радио с наушниками.
— Бедненькая, под телевизором вы уродились, вот вы и не видели никогда настоящей польской зимы. Впрочем, чего мы, золотце, с вами ссоримся? Зима как зима и в давние времена не раз бывала такая, что по Варшаве можно было только на санках передвигаться.
— Стало быть, вы, пани Кушпетовская, к саночкам привыкли. Вот и спешите с ними за углем, а то, чего доброго, склад закроют!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀ ⠀
Безработный жених
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— Посмотрите, пани Кушпетовская, какие только неуживчивые родители бывают.
— Например?
— Что, вы газет не читаете, что ли? Не слышали об этой королеве, которая с мужем на свадьбу дочки не хотела поехать?
— Моя дорогая, так ведь дочка против ее желания выходила замуж. Вы бы выдали свою Ядзю за испанца без занятий?
— Так он испанец?
— Испанец, мое золотце.
— И безработный?
— Безработный, хотя тоже из королевского семейства.
— Много ей родственники дадут! Так же, как мои, например. У шурина обувной ларек на базаре Ружицкого, так вы думаете, он хоть пару летних тапочек моим деткам когда-нибудь на именины подарит? Одного злотого не упустит. А эта королевская семья к тому же в отставке, короны в комоде держат в надежде, что снова на эту должность вскочат.
— Это будет трудный номер, короны выходят из моды, и с каждым днем по миру ходит все больше обанкротившихся королей.
— То-то и оно! Хотя родители невесты и не приехали на свадьбу, этих бывших господствующих напихалось столько, что самый большой костел в городе Риме с трудом их вместил.
— Что вы хотите, такая свадьба! Наехали всякие тетушки, шурины и зятья, самозванные дядьки — седьмая вода на киселе, кумы и молочные братья.
— Удивляться нечего, прием, наверное, был формальный: утки, индюки, холодец из ножек, торты, пончики! Каждый экс-король или цезарь хотел как следует себе желудок набить. И в карманах тоже кое-что наверняка повынесли.