Одно такое судно стояло на якоре близ острова Коневец, якобы будучи предназначено для научного обеспечения подъемных работ. Отчасти так оно и было, но в случае внештатной ситуации оно готово было оказать «Сиренам» всю возможную помощь.
На судне имелось в резерве все необходимое оружие и снаряжение, но все эти запасы были дополнительно дублированы; их заложили в тайник близ косы, на отмели, среди камней. Помимо упомянутых и любимых «Сиренами» автоматов АПС-55 там было бесшумное скорострельное оружие с инфракрасными и лазерными прицелами и целеуказателями; фугасы объемного взрыва, вакуумные боеприпасы, реактивные гранатометы и даже средства подавления гидроакустических и электронных приборов - на всякий случай, хотя большой надобности в них не предвиделось; недоставало разве что буксируемых малых ядерных фугасов.
Имелись там также дыхательные аппараты замкнутого типа, благодаря которым бойцы обладали возможностью часами находиться под водой и дышать так, что выдыхаемый воздух не демаскировал их; плюс приборы подводного ориентирования, благодаря которым группа могла действовать даже при нулевой видимости. Посейдон был уверен, что противодействовать «Сиренам» способны лишь диверсанты того же уровня, и сильно сомневался, что среди немецких гостей найдутся соответствующие фигуры. Проверка, хоть и недостаточная, все же имела место, а факт обучения по программе для диверсантов скрыть нелегко…
Помимо судна обеспечения, к услугам «Сирен» была и сверхмалая подводная лодка «Пиранья», способная подойти к объекту и принять шесть диверсантов плюс дополнительное снаряжение; возможна была ситуация, что и больше. Но превыше всего «Сирены» восхищались устройством, в честь которого когда-то назвали и свой отряд. Эта отдельная «Сирена» представляла собой особым образом оборудованную торпеду, внутри которой могли поместиться двое до зубов вооруженных диверсантов; «Сирену» выстреливали через торпедный аппарат подводной лодки.
Все перечисленное находилось в состоянии полной готовности и могло быть применено в зависимости обстоятельств.
Каретников полагал, что обстоятельства эти не потребуют использования всего арсенала. Он не видел повода к применению, в частности, сверхмалой подлодки.
Но он был готов и к этому варианту. Потому что не знал, какими средствами располагает противник. Немцы прибыли налегке, и это означало, что для них тоже заложен тайник - но где? Когда? Кем?
Или снаряжение будет доставлено каким-то иным путем? С воздуха? Но это немыслимо, они не на войне, чтобы так вот, в открытую…
Или это вообще не немцы, которые окажутся группой безобидных туристов?
Тогда - кто?
Посейдон надеялся выяснить это ночью. Он не сомневался, что неприятель - кем бы он ни был - воспользуется шумихой, которую сам же и организовал, и попытается осуществить задуманное - опять же, чем бы ни было это задуманное.
«Сирены» готовились к выходу.
Капитан Гладилин и его люди, пристально следившие за «Сиренами», были досадной помехой, но уйти от этого наблюдения профессиональным диверсантам казалось проще, чем выиграть в детские догонялки.
Глава пятнадцатая
ТЕМНАЯ ЛОШАДЬ БЬЕТ КОПЫТОМ
Людвига Маркса нашли в номере, где поселились фон Кирстов и Отто фон Кирхенау.
Это произошло уже поздним вечером, когда паломники поужинали и разбрелись по острову, стараясь держаться малыми группами. Любопытство оказалось сильнее страха, который, естественно, многие тоже испытывали после одного убийства и одного исчезновения.
Маркс был найден случайно. Обстоятельства его обнаружения годились, скорее, для комедии положений, нежели для детектива.
Он находился в шкафу.
И пребывал там, похоже, уже несколько часов. Ни у фон Кирстова, ни у фон Кирхенау не возникло надобности туда заглянуть и проверить - иначе труп обнаружили бы намного раньше.
Людвиг был задушен собственным галстуком. Глаза его - вопреки расхожему представлению - были закрыты, но почерневший язык вывалился, а конечности уже начали коченеть.
Фон Кирхенау полез в шкаф за теплой одеждой: к ночи заметно похолодало; Людвиг Маркс вывалился к нему, как будто в намерении заключить в объятия. Отто пронзительно взвизгнул, и Кирстов, сидевший к ним спиной, подпрыгнул от неожиданности на постели. Рука его метнулась под пиджак, к пояснице; вовремя разглядев, что имеет дело с покойником, фон Кирстов поднялся на ноги и резко сказал:
- Не трогайте его, Отто.
Тот и не собирался; прижав скрюченные руки к груди, Кирхенау то и дело мелко подпрыгивал и сопровождал эти эволюции короткими вскриками. Фон Кирстов подошел к нему и влепил затрещину, потом извлек из своей сумки бутылку русской водки в экспортно-сувенирном исполнении, свернул пробку, налил полстакана.
- Выпейте и заткнитесь. Нам нужно немедленно поставить в известность власти.
Зубы фон Кирхенау стучали о край стакана. Он выпил, прыжки прекратились; Отто рухнул в кресло.
- Давайте вышвырнем его к чертям, - пробормотал он.
Эрих фон Кирстов изумленно уставился на него:
- Не ожидал от вас, сюрприз… Это хорошая мысль, но лучше тогда сразу пойти и признаться, что мы его укокошили. Как вы думаете провернуть это незаметно? Вокруг полно людей, опомнитесь!
- Но как, Матерь Божья, он сюда попал?
- Как - догадаться нетрудно. Вопрос - когда…
Кирхенау обессиленно уронил лицо в ладони.
Когда?
Да когда угодно.
Они то и дело выходили из номера, подолгу отсутствовали… Правда, на этаже были и другие постояльцы, так что убийца в любом случае рисковал.
- Есть и посерьезнее вопрос - зачем? - продолжил фон Кирстов.
Кирхенау посмотрел на него с ужасом.
- Разве вы не понимаете?! Это убийство собираются повесить на нас!
- На обоих? Или на кого-то одного?
- Но кто может подумать на меня? Это нелепо!
- А думать на меня, по-вашему, уместнее? - прищурился Эрих.
Отто замолчал. Фон Кирстов был для него полной загадкой, но до сего момента это обстоятельство ничуть его не смущало. Ему и не хотелось ничего знать о соседе - они ведь так, случайные попутчики. Он вдруг осмыслил недавнее движение Эриха и снова задрожал.
- Что у вас под пиджаком? - спросил он с истеричными нотками. - Покажите немедленно.
Пожав плечами, фон Кирстов взялся за полы пиджака, приподнял его, повернулся к Отто спиной, и взору того открылась поясница, каких миллионы.
- Чего это вы? - спокойно осведомился фон Кирстов.
Пистолет крепился к подкладке пиджака, находясь в специальной кобуре, рукояткой вниз.
- Мне показалось, - пробурчал тот.
Фон Кирстов обошел вокруг тела, присел на корточки, осторожно запустил руки в карманы Маркса.
- Что вы делаете? Нельзя ничего трогать!
- Нельзя, - согласился Эрих. - Но мы попали в скверную историю. Мы понятия не имеем, с чем столкнемся дальше. Вы же не хотите, дорогой Отто, чтобы в кармане у него нашли написанную кровью записку с обвинением в ваш адрес? Обвинением в шантаже, изнасиловании, похищении фамильного серебра и государственной измене?
Отто сделалось совсем неуютно.
- Что за дичь? Может быть, там написано про вас…
- Очень возможно. Тогда я тем более должен на это взглянуть…
Фон Кирхенау отвернулся. Эрих, орудуя вполне профессионально, обыскал труп и не нашел ничего подозрительного. Задумчиво уставился на сжатые кулаки Маркса, потом осторожно разжал правый, присмотрелся.
Там были обломки, какой-то мусор. Фон Кирстов быстро повернулся к Отто, тот по-прежнему смотрел в сторону, борясь с брезгливостью.
- Что там? - поинтересовался Отто через плечо.
- Ничего особенного. - Эрих сгреб мусор и вернул пальцы Маркса в первоначальное положение. Найденное положил в карман брюк. Для Кирхенау, возможно, это и впрямь было бы мусором, но Эрих мгновенно узнал остатки раздавленного «жучка».