Покинув залитую солнцем раковину театра, мы попадаем в мрачные каменные помещения, куда едва пробивается свет сквозь небольшие квадратные отверстия в потолке. Именно здесь и жили гладиаторы. Охваченные предсмертной тоской, они мерили шагами каменную клетку. Накануне сражения накрывался праздничный стол и задавалось пиршество. О начале сражения возвещали звуки труб. Через специальные ворота, сейчас заваленные плитами, гладиаторы выходили на арену. Вооруженные кинжалами и кривыми мечами, они начинали парадное шествие. Их мужественные лица, упругая походка вызывали восхищение. В этот момент зрителям было все равно, кто перед ними: раб или преступник, осужденный на смерть. Силу и мужество борцов поэты прославляли в стихах, их образы запечатлевали местные мастера чеканки.
Толпа подстегивала сражавшихся криком. Малодушия не прощали. Захлебываясь в крови, раненые просили о пощаде, но зрители были неумолимы. Раскаленными щипцами и плетьми прислужники поднимали упавшего, и вновь на скрещенных мечах играл кровавый отблеск.
Любовь к острым ощущениям вызывала к жизни самые разнообразные зрелища. В левом углу амфитеатра разрушились третий и четвертый ярусы. В образовавшиеся провалы хорошо видны глубокие каменные мешки, где помещались дикие звери. В нужный момент их пускали по узкому проходу, спрятанному под каменными скамьями. Поднималась железная решетка, и на арену выбегали львы, тигры, шакалы. Начиналась знаменитая травля диких зверей.
Первые христиане Сирии подверглись особенно суровым гонениям, нередко их бросали на растерзание зверям. Устраивались в этом театре и публичные казни. Осужденных распинали на кресте, жгли на кострах. Среди многочисленных помещений амфитеатра сохранились и карцеры, где сидели в колодках наказанные рабы.
Вернемся, однако, к публике, заполнявшей театр. Приятные ощущения она продлевала в банях, расположенных рядом с театром. Сохранились четырехугольный бассейн и несколько помещений, куда по трубам подавали воду. Бани были также местом, где обсуждались текущие события и городские сплетни.
Осматривая все уголки театра, мы попали под арку у сцены, почти незаметную со стороны ярусов, откуда шел ход, продвигаться по которому в настоящее время почти невозможно, Это начало знаменитого подземного туннеля, ведущего к морю. Когда враг подходил к городу, театр превращался в осажденную крепость. Жители, захватив скарб и детей, спешно покидали свои жилища и скрывались за прочными стенами театра. Камнями закладывались арки. В случае же необходимости через потайной ход можно было отойти к морю под самым носом ничего не подозревавшего врага.
Проблема воды никогда не возникала: до сих пор на территории театра сохранились многочисленные колодцы. Распугивая летучих мышей, мы пробираемся к четырехугольному, обложенному камнем отверстию бывшего колодца и заглядываем внутрь. Воды, к сожалению, уже нет.
Шли годы. В период мусульманских завоеваний театр потерял свое значение. В VII веке рядом с ним выросла мечеть, на постройку которой пошли плиты ярусов. Вскоре вообще забыли о существовании театра. И лишь недавно уникальное сооружение обрело новую жизнь. Развитию туризма в Сирии уделяется немалое внимание. По словам Абу Бедира, с которым мы тепло прощаемся, правительство предполагает реставрировать театр. Отрадно думать, что в ближайшее время сюда проложат тропу многочисленные туристы.
ВТОРЫЕ МОРСКИЕ ВОРОТА СИРИИ
Порт Тартус
Волны с шумом набрасываются на грязный и унылый пляж. Сиротливо стоят маленькие летние коттеджи с плотно закрытыми ставнями. Порывы ветра налетают на город, на рыжие камни средневековой крепости. Серые тучи висят над Тартусом. Летний сезон кончился. Отдыхающие отбыли. Город периодически закрывается серой пеленой дождя. Но в те редкие моменты, когда в прорывах между тучами появляется солнце, глазам открывается панорама типично сирийского провинциального города: с мечетью, вросшей в тело древней стены, с аркой античных ворот, современными неширокими улицами, застроенными трехэтажными домами с непременными лентами длинных балконов, и обширными оливковыми садами, бегущими от города вверх в горы.
Древний город — назывался Арвад, или Антиарвад, в связи с его расположением напротив города-острова Арвада. Население его рано было обращено в христианство. С той поры сохранился собор Тартусской богоматери, превращенный сейчас в городской музей. В 1099 году город захватили крестоносцы, которые построили крепость с трехметровой толщины стенами с бойницами, жилыми помещениями, залом для приемов. В руках крестоносцев город оставался до 1285 года, когда в одну из ночей через потайную дверь прибрежного каземата рыцари выбрались из крепости, чтобы сесть в лодки и отбыть на Кипр. Таковы фрагменты истории небольшого городка.
После того как сирийский народ обрел независимость, для жителей Тартуса началась новая жизнь. Город является вторым морским портом страны. Роль его в экономике Сирии велика. Отсюда экспортируются хлопок, табак, шерсть, кожа, металлы. Недавно со специального причала на пароходах Венгрии и Румынии начали вывозить фосфат.
На Тартусский порт падает и большой процент импорта страны. Это продукты питания, синтетические ткани, металлы, красители, машины, оборудование, фаянс и прочее. Здесь частые гости — советские пароходы «Профессор Кудревич», «Новоржев», «Сыктывкар» и другие. Наша страна проводит твердую линию на расширение сотрудничества с САР. Оказывая ей экономическую помощь, Советский Союз вносит значительный вклад в повышение экономического потенциала Сирии. В соответствии с межправительственными соглашениями сотрудничество направлено на активное развитие ведущих отраслей экономики страны: энергетики, нефтяной промышленности, железнодорожного строительства, ирригации, строительства объектов химической, легкой и пищевой промышленности.
В каюте капитана «Мурома» Виктора Петровича Смирнова атмосфера искреннего гостеприимства. Здесь можно встретить Хасана Сабру, начальника эксплуатационной службы Тартуса, главного стивидора Ибрагима Хаддада, представителей фирм, просто друзей с соседнего советского судна. Проблемы решаются в непринужденной обстановке, что наилучшим образом отражается на работе, ибо сирийцы, доброжелательные по натуре, высоко ценят гостеприимство и внимание. Гудки пароходов, перемежающиеся шумом и лязгом, проникают в каюту. Рабочие грузят на платформы металлоконструкции для крупнейшей стройки Сирии — Евфратской ГЭС и самой крупной на Ближнем Востоке после Асуанской плотины.
Через Тартус осуществляются торговые связи не только с Советским Союзом, но и с такими странами, как ГДР, Япония, Ливан, Греция. Удачное географическое положение дает возможность активно использовать порт для транзитных операций по перевалке грузов европейских стран на Иорданию, Саудовскую Аравию, Кувейт. Порт Тартус расширяется, так как увеличивается торговый оборот Сирии. Увеличивается и сеть автомобильных дорог, связывающих Тартус с крупными городами страны.
На борту «Профессора Аничкова», стоящего у причала, курсанты морского училища. Они с интересом разглядывают город, начало которому положили еще финикийцы. В местном музее они знакомятся с археологическими находками последних лет, с произведениями местных художественных ремесел. Тартус овеян романтикой столкновений, жестоких и многочисленных, между арабами и крестоносцами. Памятником тех лет является крепость Маркаб, стоящая на вершине ближайшей горы. Она неотделима от истории Тартуса и от его пейзажа. Юным курсантам, естественно, хочется побывать в ее стенах. В один из таких солнечных дней мы отправляемся с ними на экскурсию.
«Рафик» уверенно идет по дороге. Осталось позади селение с мечетью и одноэтажными домиками за глухими заборами. Кудрявые черноволосые дети продолжают некоторое время бежать за автобусом, пока им не надоедает это занятие. Навстречу нам с горы ползут ослики, до предела нагруженные мешками. Курсанты деловито щелкают фотоаппаратами. Змеевидная дорога подползает, наконец, к воротам крепости. Из них выходит древний старик в простой рубахе и крестьянских широких штанах, мода на которые не перевелась, видимо, с тех пор, как в Средиземноморье мужчины стали носить панталоны. Приветливо улыбаясь, он открывает дверцу в огромных воротах. На каменном мосту еще не стерлись временем следы копыт лошадей, на которых въезжали в крепость рыцари ордена святого Иоанна. Смыслом жизни рыцарей была война, следы которой несет каждый камень крепости. Непрерывные битвы определили своеобразие Маркаба. На западе и севере — отвесный крутой обрыв, на востоке — глубокая долина, за ней начинается цепь гор. На юге острый гребень образует полуостров.