Потому что оно не могло открываться после того, как Эван поставил внутри дверей кевларовые пластины. Сами окна были сделаны из пуленепробиваемого стекла. У «Форда Ф-150» была усиленная подвеска, способная компенсировать большой вес, и, будучи одной из самых продаваемых моделей в Америке, эта машина ни у кого не вызывала подозрений. Эван изменил в конструкции еще кое-что: убрал системы безопасности и отключил датчики в бамперах, останавливавшие подачу топлива при столкновении. Чтобы защитить радиатор и охладитель, он поставил впереди на машину выполненный на заказ «кенгурятник». Если шины проколются или будут прострелены, резина автоматически заклеится при помощи специального состава, выделяющегося на каждом повороте колеса, а в качестве меры предосторожности для этой меры предосторожности внутри имелась скрытая «вторая шина». Под кузовом пикапа были спрятаны прямоугольные выдвижные ящики, в которых можно было незаметно хранить экипировку. Машина Эвана походила на него: она была готова к любым неожиданностям, но не привлекала к себе внимания.
Мия вновь нажала на кнопку.
– Мм?
– Оно сломано, – ответил Эван.
– Оу. – Взгляд женщины скользнул по рукаву его свитера. – А где пятно? То, что было на прошлой неделе?
Эвану потребовалось мгновение, чтобы понять: Мия говорила о пятне крови, которое она заметила в лифте. Да и что он мог ей ответить? Что у него в шкафу полдюжины одинаковых черных свитеров?
– Отстиралось, – ответил Эван.
– Виноградный сок отстирался? – Мия недоверчиво посмотрела на него, а потом откинулась в кресле, только сейчас заметив пробку. – Ох, – сказала женщина. – Почему вы не поехали через Сепульведу?
Эван, не глуша мотора, ждал у бордюра рядом с небольшим дощатым домиком. Наконец Мия с Питером вышли из парадного входа. Волосы мальчика все еще пребывали в беспорядке после инцидента со скотчем. За спиной Питера возвышался рюкзак размером с него самого, грозивший вот-вот опрокинуть мальчугана на спину. Пока Эван помогал ему и Мие забраться на заднее сиденье, в ее телефоне зазвучала мелодия из «Челюстей». Женщина, нахмурившись, поглядела на экран, а потом на Эвана.
– Простите. Это конфиденциальный разговор.
– Мне нужно…
– Да, я знаю. Купить водки. Секундочку, пожалуйста. – И Мия отошла от машины, не дав ему ответить.
На заднем сиденье было тихо. Эван посмотрел на Мию, которая вышагивала по газону перед домом, прижав телефон к щеке и неистово жестикулируя. Не похоже было на то, что она собиралась заканчивать разговор.
Эвану пришлось поправить зеркало заднего вида, чтобы видеть Питера. Мужчина прокашлялся.
– Твоя мама, похоже, много работает, а?
– Да. Сажает в тюрьму убийц и все такое. Этот парень кого-то застрелил. Как вообще так можно поступать?
– Два выстрела в грудь, потом один в голову на случай, если на нем был бронежилет.
Питер сглотнул.
– Я хотел сказать: как можно просто взять и убить кого-то?
– Практика. Полагаю, это требует много практики.
– Не понимаю я людей, которые вредят другим людям. – Питер прикоснулся к своей руке, и рукав его футболки задрался, обнажая синяк на бицепсе.
Эван вспомнил, что каждый раз, когда он встречал мальчика, у того были какие-то травмы – царапина на лбу, ссадина на локте, – и только сейчас он увидел картину целиком.
– Это не из-за доджбола, верно?
Большие черные глаза Питера изучающе оглядели Эвана. Затем мальчик кивнул.
– Он пятиклассник. Что мне делать?
– Бей его в колено.
– Правда?
– Если он больше тебя, да. Но я шучу. Я имею в виду, шучу о том, что нужно делать.
– Оу. Но тогда что мне делать?
– Не знаю. Спроси у своей мамы.
– Ну да, конечно.
Мия была уже на другой стороне двора. Повернувшись к машине спиной, она то и дело раздосадованно всплескивала руками. Похоже, разговор был не очень приятным. Эван нетерпеливо побарабанил пальцами по рулю и подумал о том, что сейчас делают Кармен и Морена. Наверное, едут к тетушке или уже у нее. В безопасности. Эван вспомнил, как дернулась рука Чемберса, когда тот падал на полиэтиленовую подстилку, а также выражение его лица, выхваченное из тьмы тремя вспышками выстрелов: шок, затем страх, затем осознание.
Тем временем Питер что-то сказал ему.
– Что? – Эван поднял глаза и посмотрел в зеркало на мальчика.
– …всякий раз, когда он начинает задираться. Я думаю, что сейчас я что-нибудь с этим сделаю, – продолжал Питер, – постою за себя. Но этого никогда не происходит.