Глаза Бернис наполнились слезами. Она хорошо знала ту боль, которая пронзала сейчас сердце миссис Уинстон. Каждый стон бедной женщины эхом отзывался в душе мнимой медсестры. Она мечтала как можно скорее сбежать от убитой горем матери. Если она останется здесь еще хоть на минуту, ее сердце снова распадется на хрупкие осколки. Она взглянула на мистера Уинтона, беспомощно смотревшего, как его жена содрогается и рыдает на полу. Нет, все-таки нельзя покинуть скорбящую пару, какие бы страдания ни причиняло ей это зрелище.
— У вас остался виски? — спросила она.
Мужчина кивнул и поспешил в комнату.
Бернис присела возле миссис Уинстон и погладила ее по сотрясающейся спине, прекрасно понимая, что никакие утешения не помогут.
— Знаю, сейчас это кажется невозможным, — проговорила она, — но вы это переживете, поверьте мне. Потребуется время, но вы сумеете взять себя в руки и продолжить жить, потому что муж нуждается в вас. И потому что ваш сын хотел бы, чтобы вы оставались сильной. — Тут Бернис подумала, что и Уоллис желал бы этого для нее, и снова ей пришло в голову, что именно с его помощью она нашла близнецов, встретилась с заглянувшей в квартиру медсестрой и нашла комнату у Паттерсонов. С тех пор как сын покинул этот мир, ее жизнь полностью переменилась. Такое простой удачей не объяснишь.
Тем временем мистер Уинстон вернулся с бутылкой виски и присел около жены. Бернис усадила женщину, и муж поднес к ее губам горлышко. Сначала миссис Уинстон отвернулась и, не открывая глаз, затрясла головой, но потом схватила бутылку обеими руками и сделала несколько жадных глотков. Через некоторое время Бернис забрала у нее бутылку и вернула мистеру Уинстону, который тоже приложился к виски. Его жена ринулась вперед и, рыдая, уронила голову на колени к Бернис; слезы потекли на юбку сестринской униформы. Бернис гладила ее содрогающиеся плечи, сама с трудом сдерживая плач.
Мистер Уинстон оперся спиной о стену, с благодарностью глядя на медсестру.
— Спасибо за помощь, — тихо произнес он.
— Жаль, что я не могу сделать больше, — ответила Бернис.
И тут ее посетила идея.
Идя за пышнотелой монахиней с родимым пятном на щеке по темному коридору приюта Святого Викентия, Бернис удивлялась, как легко оказалось убедить мать Джо отдать ей младенца. Понадобился только листок бумаги с именами и адресом приемных родителей и ее заверения, что они порядочные люди с высокими моральными принципами. Тот факт, что раньше она привозила в приют детей, определенно сыграл в ее пользу, но ей не удалось бы провернуть дело без униформы медсестры. Сейчас она явилась с десятимесячной ирландской девочкой, чья мать жила на улице. А затем собиралась выбрать белого ребенка для четы Уинстонов, недавно потерявших новорожденного сына.
Впервые ее привели в отделение для младенцев. Войдя, Бернис в изумлении остановилась, увидев ряды белых кроваток в зале с высокими потолками. Дети разных возрастов сучили ножками, дремали, хныкали, пили из бутылочек и сосали пальцы. Прижав руку к колотящемуся сердцу, Бернис остановилась у ближайшей кроватки. Запеленутый в марлю новорожденный моргал, округло открыв бархатистый розовый ротик, и лжемедсестра невольно вспомнила о Уоллисе и близнецах.
Девочка у нее на руках тоже заглянула в кроватку.
— Вава, — загулила она.
Бернис захотелось схватить мальчика и забрать его к себе домой, но она не могла себе этого позволить. У нее и так полно забот с близнецами. К тому же она пришла сюда за ребенком для мистера и миссис Уинстон. Заметив, что она остановилась, монахиня обернулась к ней.
— Ему повезло, — сообщила она. — Завтра его заберут в новую семью.
— Замечательно. — Бернис отошла от кроватки и направилась к монахине. По крайней мере, у крошки будет дом, причем в Филадельфии. Таких младенцев надо оставлять здесь. — Я и не подозревала, что у вас так много малышей. Откуда их столько?
— Из-за грехов наших, сестра Уоллис, — вздохнула монахиня. — А в последнее время — из-за инфлюэнцы. Точно неизвестно, сколько детей попали в приюты за время эпидемии, но счет определенно идет на сотни, а то и на тысячи. — И она продолжила свой путь.
Бернис зашагала за ней и снова подумала о том, какое счастье, что Уоллису никогда не придется остаться на земле без нее.
В другом конце помещения бледная девушка складывала подгузники, а еще одна, помладше, сидела в кресле-качалке и кормила из бутылочки младенца. Бернис выругалась про себя. Она узнала вторую девочку.
Неужели эта Пия Ланге теперь вечно будет преследовать ее?