Ходила поговорка, что год культивации в семнадцать лет сродни веку, когда тебе тысяча семьсот. Тратить столь драгоценное время на ребёнка — сущая глупость.
Именно поэтому Королева Ледяного Сердце велела Лу Инь от него избавиться.
Девушка отказалась.
И теперь Королева просила, чтобы он попробовал убедить её самостоятельно.
— Я… понимаю, — выдохнул Сима.
— Хорошо. А теперь иди. Она ждёт тебя в конце правого туннеля, — сказала Нинь Гуанлин, снова обращая взгляд на холодные горные вершины. Сима потоптался на месте, затем повернулся и направился в обледенелую пещеру.
Сперва он просто шёл вперёд, рассеянно смотря перед собой. Потом наклонил голову, сложил руки за спиной, нахмурился и стал думать. Стал думать, как же ему убедить Лу Инь избави… нет, просто «не заводить» ребёнка прямо сейчас. В конце концов, было ещё слишком рано. Им нужно сосредоточиться на тренировках и собственном развитии, а это дело — оно всегда успеется.
К тому же в том, чтобы прервать беременность на таком раннем этапе, не было ничего страшного. Девушка была могущественным магистром Формирования, она не пострадает, и сам процесс, наверное, будет совершенно безболезненным. А ещё… да, их жизнь постоянно подвергалась опасности, так что разумеется им нельзя заводить детей. Через восемь лет и вовсе случится конец света, нет, это было сущее безумие, подумал Сима, старательно убеждая самого себя в правильности данного решения; наконец, намного раньше, чем ему хотелось бы, он вышел на заснеженную площадку под открытым небом.
Его взгляд немедленно обратился на девушку с голубыми волосами, которая сидела на ледяной скале. Лицо её было сосредоточенным, но в то же время на нём читалось…
Лу Инь повернулась, заметила его и сразу вскочила, как будто собираясь броситься ему навстречу, но в итоге осталась на месте, разглядывая ноги и неуверенно перебирая пальцы.
Она сомневалась, хорошо.
Сима приблизился к ней.
— Старший Сима, я…
— Я знаю… Королева Ледяного Сердца мне рассказала.
Лу Инь кивнула, и Сима увидел, как лицо её охватил яркий румянец. В этот момент он понял, что вовсе не стыд был причиной последнего, нет, ибо хотя девушка и правда смущалась, в данный момент ей повелевало другое чувство, которое она — безуспешно — пыталась сдержать.
Это было…
Сима сглотнул, медленно положил руки на её плечи и сказал:
— Лу Инь мне надо… надо тебя кое-о-чём попросить…
Глава 29
Ультиматум
На Сима смотрели большие лазурные глаза. Он перевёл дыхание, приоткрыл губы, и вдруг…
— Л-ладно, — сказала Лу Инь дрожащим голосом.
— А? — удивился Сима.
— Вы… — девушка помялась и зажмурилась: — М-можете сами выбрать… имя.
Сима почувствовал, как будто его пронзила молния.
Несколько секунд спустя раздался его собственный хриплый голос:
— Имя? Хорошо, да, об этом я и просил, да, имя… Я… сейчас, — после этого он опустил руки, которыми держал плечи Лу Инь, повернулся снова зашёл в обледенелый туннель, после чего из него раздался характерный грохот — Бах! — когда юноша, который по собственной вине оказался в безвыходной ситуации, со всей силы ударяется лбом о стену. Лу Инь как ошпаренная вскинула опущенную голову и уже хотела броситься за ним, но в итоге поджала губы и медленно присела на ледяную глыбу…
В эту минуту её пожирало сильнейшее чувство собственной вины. Она прекрасно понимала, о чём на самом деле хотел попросить её старший Сима; понимала, что заводить детей сейчас неправильно, что у них нет на это времени, что это опасно, плохо повлияет на её развитие и так далее, и тому подобное. Старший Сима был прав, ей следует избавиться от ребёнка — она не могла.
Не потому что привязалась к нему, нет, ибо хотя на сердце Лу Инь разливалось нежное тепло, когда она вспоминала, что внутри неё появилась новая жизнь, которая хранила в себе крупицу старшего Сима, чувство это было не настолько сильным, чтобы она не могла его подавить. Разумеется, она не любила ребёнка, которого ещё даже не видела, и, если придётся, могла пережить расставание с ним, но именно поэтому прямо сейчас сама себе она казалась такой виноватой.
Причина, по которой она хотела сохранить ребёнка, была сугубо эгоистичной:
Так решила её мать.
Правила Секты Жемчужного Истока запрещали прислуге заводить детей, и тем не менее эта женщина поступилась ими, рискнула всем, погибла, но даровала жизнь Лу Инь. И теперь сама она тоже стояла перед выбором и просто не могла поступить иначе. Даже если (ещё) не любила ребёнка, даже если от него обещались одни проблемы, причём не только для неё, но и старшего Сима — она просто не могла от него избавиться. Это был бзик. Обыкновенный бзик и не более того.