Сима и раньше обладал величественным ореолом, свойственным воинам Небесного ранга, но теперь его силы вышли за пределы последнего. Казалось, что внутри него расцветали величайшие тайны мироздания.
Секунду назад мужчина в золотистой броне был единоличным Тираном небосвода.
Теперь перед ним явился равный.
— Стадия Великого тирана… Невозможно! — крикнул Цзюнь Гуй.
Его слова лишь подтвердили предположения собравшихся и всё равно потрясли их до глубины души. Неужели в мире были другие Великие тираны? Поверить в такое было почти невозможно, ведь Цзюнь Гуй считался единственным, кто достиг этой стадии с древнейших времён
Особенно удивился Эр Цинь, однако вскоре мальчик взял себя в руки, и в голове у него побежали вереницы мыслей. Теперь ему стало очевидно, что их встреча посреди заброшенного храма была неслучайной. Мастер Сима использовал его, использовал Царство Чёрного Орла, использовал Деву Голубых Небес, и всё ради того, чтобы застать Цзюнь Гуя врасплох и заставить его примчаться сюда в одиночку. При других обстоятельствах это не имело бы значения, ведь на стороне последнего была абсолютная сила, но если они были равны, то любое, даже малейшее преимущество могло оказаться решающим.
Размышляя про этот план, Эр Цинь вдруг заметил, что сердце его гремит с бешеной силой.
…Надежда.
Теперь у них была надежда.
Был Сима Фэй старинным мастером, который веками наблюдал за континентом, или великим гением, равным Цзюнь Гую, это было неважно. Главное, что он действительно мог бросить вызов последнему. Они могли, действительно могли победить…
Эр Цинь немедленно потряс головой, выбросил ненужные мысли и пристально посмотрел в небеса.
— В этом мире возможно всё, Цзюнь Гуй. Или ты считал себя уникальным? Тогда ты совершил великую ошибку, — властно произнёс Сима.
Цзюнь Гуй сделал глубокий вдох и постепенно пришёл в себя. Наконечник его копья загорелся, вокруг него засверкали маленькие молнии.
— Пускай… Пускай! — крикнул величайший гений континента. — Так даже лучше! Всё это время я думал, что в мире не осталось тех, кто может бросить мне вызов. Я ошибался… но я это исправлю.
Я вызываю тебя на бой! Один на один, как мужчина с мужчиной, дабы победитель стал владыкой мира! Но сперва освободи мою женщину, или тебе не отмыться от позора, если ты собираешься использовать её как заложника в нашей битве.
Эр Цинь поморщился. Позор? Глупость. Дева Голубых Небес представляла важнейший козырь, который мастер Сима мог использовать как щит в своей битве против Цзюнь Гуя. Разумеется, он не станет её…
— Ладно, — ответил Сима Фэй.
…А?
Эр Цинь округлил глаза. Даже Цзюнь Гуй удивился, как и все остальные, когда Сима повернулся и взмахом меча перерезал верёвку вокруг шеи Девы Голубых Небес.
Ч-то происходит? Разве план был не в том, чтобы…
— Наша битва будет справедливой, если ты этого хочешь! — воскликнул Сима.
Меж тем Дева Голубых Небес прошла вперёд, переступила через верёвку и направилась к Цзюнь Гую. Последний махнул рукой, и женщина оказалась прямо возле него. Он посмотрел на неё, кивнул, а затем перевёл взгляд на Сима и направил на него своё копьё, которое стремительно обращалось в золотистую молнию. Заложников больше не было, и теперь он мог сражаться в полную силу…
Глава 44
Смерть Сима Фэя
К тому моменту, когда копьё обратилось золотистой молнией и ударило по эшафоту, Эр Цинь и все остальные уже стояли в нескольких сот метрах. Гуань Гу перенёс их как можно дальше от поля боя, но даже так мальчик почувствовал остаточную энергию, которая незримыми спицами покалывала его кожу.
На месте эшафота как будто образовалось новое солнце. Если бы Цзюнь Гуй не сосредоточил всю мощь своей атаки в единственной точке, если бы пространная площадь не была безлюдной, но вмещала сотню тысяч человек, как три дня назад, никто из них не остался бы в живых.
Такова была невероятная сила мастера на ранге Великого тирана, внутри которого расцветали первичные законы мироздания, но именно поэтому…
— Невероятно! — проговорил удивлённый Гуань Гу. Секунд спустя остальные тоже поняли, что именно так удивило великого мастера. Ослепительная дымка развеялась, и люди снова увидели невредимый эшафот. Каменная кладка вокруг него обратились в пепел, но сам он оставался целым, как и виселица, и черноволосый юноша, который стоял перед ней. На его теле не было ни единой царапинки.
— Цзюнь Гуй! Ты пытаешься отложить свою казнь, поломав виселицу? Какая хитрость! Не зря тебя называют мудрейшим воином на континенте! — воскликнул Сима.