В итоге они весь день ходили по магазинам, укрепляя образ Динь Ланя, чтобы завтрашним утром он посрамил всех «своих» двойников, встречая делегацию из клана Ну, а вечером сняли целый этаж в одном из самых роскошных городских отелей.
Динь Лян проследовал в свою комнату, Сима и Лу Инь — в свою. Обе они были с видом на ухоженный садик. Через несколько часов посреди него показалась человеческая тень. Пройдя под сенью деревьев, она вышла на открытую площадку и обратилась в сиянии луны молодым человеком с белоснежными волосами и мясницким фартуком. В правой руке он держал длинный нож для рубки мяса, на губах — улыбку.
Самый знаменитый убийца Города Разумных Настояний, Мясник Лао, даже не думал том, чтобы скрывать своё лицо. Зачем? Ведь он никогда не оставлял свидетелей. Если ему говорили убить патриарха великого клана, он приходил в его поместье, открывал все двери, убивал охрану, прислугу, всю семью, а затем уходил, чтобы завтра утром отдалённые соседи проснулись от густого кровавого смрада.
Будучи могучим тираном Цветения на пике своей стадии, которому, несмотря на внешность, было много сотен лет, он запросто мог избавиться от тела и превратить его в прах, однако никогда не делал этого. Зачем художнику сжигать свою картину? Убийство — это искусство, и мёртвое тело — его результат. К тому же могучие воины разлагались намного медленнее, нежели простые люди. Некоторые из них оставались неизменными многие сотни, даже тысячи лет, и всё это время носили на себе печать его работы.
При мысли об этом он сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом ночи, чистым и незамутнённым, как белый холст, на который так и просится алая краска, приблизился к отелю и стал вертикально подниматься на стену, приближаясь, как смерть, к окну на втором этаже.
В данный момент в отеле находилось сто тринадцать человек — совсем скоро они превратятся в сто тринадцать произведений его искусства, а ведь это было только начало. В городе было достаточно Сима Фэев, чтобы он мог утолить свою творческую жилку.
При мысли об этом Мясник Лао приподнял свой нож… и замер, когда окно перед ним неожиданно открылось, и вниз посмотрела черноволосая девушка. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. Затем, понимая, что последняя застыла от ужаса, Мясник Лао улыбнулся и сказал:
— Как тебя зовут, дорогая? Скажи, и я вырежу это имя у тебя на животе.
Он приготовился разрубить её надвое в тот же момент, когда она закричит, но девушка не стала кричать. Вместо этого она молча вытянула руку, в которой мелькнула голубая вспышка, и закрыла ставни.
Мясник Лао удивлённо сморгнул. Затем понял, что больше не стоит на стене, но лежит у подножия. Он попытался приподнять руку и обнаружил, что тело его не слушается. Тогда он посмотрел на него и обнаружил, что между головой и шеей у него простираются три метра.
«Какой ровный порез…» — промелькнула последняя мысль, после которой наступил кромешный мрак.
…
…
…
«Пора», — подумал Динь Лян, открыл окно и стал спускаться по карнизу.
Схема сработала даже лучше, чем он предполагал. Кто бы мог подумать, что этот торгаш, Ди Ма, окажется таким идиотом и поведётся на его предложение.
Забрать себе Древо Небесной Чистоты из клана Ну? Сущее безумие. Если они попытаются такое сделать, их всех на кол посадят. У Динь Ляна не было ни малейшего намерения этим заниматься. Он просто одурачил Ди Ма, заставил его накупить себе дорогих вещей и артефактов, «чтобы лучше изображать Сима Фэя», а теперь бежал.
— Прости, братец Ма, но такова жизнь. В следующей попробуй родиться немного меньшим идиотом, — усмехнулся Динь Лян, спускаясь на твёрдую землю… и вдруг почувствовал нечто мягкое у себя под ногами.
Глава 34
Клан Белой Горы
Динь Лян посмотрел вниз и увидел у себя под ногами человеческую голову. Её тёмные глаза смотрели прямо на него, не выражая при этом ничего, кроме абсолютной мёртвой пустоты.
В этот же момент его пронзила сильнейшая дрожь и прижала к стене. В ужасе стал он разглядывать труп и сцену убийства. Дрожащие губы Динь Ляна приоткрылись, казалось, он хотел закричать, но в итоге сдержался и прикусил фалангу указательного пальца; его лицо стало таким же бледным, как у мертвеца. Наконец он повернулся, стремительно вскарабкался на второй этаж, запрыгнул в окно своей комнаты и захлопнул ставни.
Они оставались закрытыми до самого рассвета, когда небеса посветлели, и сад, точно увешанный гирляндами, загорелся мириадами капелек росы.
В Городе Разумных Настояний наступило утро знаменательного дня, когда все ожидали прибытие делегации из клана Ну. Последний не только был почтенным сам по себе, но являлся давним вассалом Поместья Второго принца, а значит должен был раз и навсегда определить, какой Сима Фэй, подражателей которого развелось великое множество, был настоящим.