Когда девушка проснётся?
Неизвестно.
Станет ли Королевой?
Неизвестно.
Станет ли хотя бы немного сильнее?
Неизвестно.
Придётся ли Сима в одиночку отправиться в столицу Чёрного юга на встречу со своим беспощадным дедом?
Да…
В любом случае Сима изначально собирался держаться тише воды, нише травы, чтобы прочие принцы и сам Чёрный император не обращали на него внимание. Теперь же ему просто нужно держаться ещё ниже и ещё тише, поскольку без Лу Инь не только Короли, но даже владыки Манифестации Третьего и Четвёртого этапа представляли для него серьёзную опасность.
Кто совершенно ни о чём не волновался, так это, как ни странно, Динь Лян. Юноша всё ещё считал себя настоящим Сима Фэем, но при этом ничуть не беспокоился о грядущей Конференции. Однажды он вызвал его на тайную встречу и спросил своего драгоценного друга и помощника Ди Ма:
— Так, братец Ма… Как мы собираемся заполучить себе титул Чёрного императора?
— …
Сима сморгнул.
— От меня никто не узнает! Впрочем, если это тайна, то пусть. Делай своё дело, я тебе доверяю, — прошептал Динь Лян.
Сима на мгновение задумался о том, чтобы позвать санитаров, но потом присмотрелся и заметил абсолютное доверие на лице своего «друга».
И тогда он впервые посмотрел на себя глазами Динь Ляна — на загадочного советника, у которого всегда был план и который запросто (с виду) и с предельным спокойствием решал любые, даже, казалось бы, невозможные задачи. Закономерно, что с определённого момента Динь Лян перестал воспринимать его как просто способного человека и теперь видел в нём всесильного манипулятора, который способен разрешить любую проблему и который стремится заполучить безграничную власть.
Сима замялся. Он мог попробовать развеять безумные иллюзии Динь Ляна, но тогда последний растеряет свою уверенность и снова будет дрожать как банный лист перед лицом сильных мира сего. Сейчас он был хотя бы спокойным и послушным, так что…
— Разумеется, у меня есть план. Однако сейчас рассказывать его ещё слишком рано, ваше высочество, — сказал Сима, изображая таинственную улыбку.
Глаза Динь Ляна немедленно засверкали, как у щенка, после чего он заговорщически кивнул. После этого Сима дал ему ещё пару наставлений, а затем вышел на верхнюю палубу — подышать свежим воздухом и перевести дыхание. Снизу проносились зелёные долины, реки и деревушки, а сверху сияли голубые небеса, на смену которым, однако, уже подбирались плотные серые тучи.
Это был знак, что столица Чёрного юга уже рядом; и действительно, постепенно небольшие деревни стали сливаться в единый пригород, который затем стал разрастаться в огромные здания из чёрного камня. С высоты небесной баржи они напоминали запутанный лабиринт, простёртый в необозримую бесконечность.
Сима не знал, можно ли назвать этот город величайшим в Небесных заводях, но титул самого депрессивного был неоспорим. Даже поместья знатных горожан представляли здесь не живописные холмы, но гигантские чёрные башни, зажатые прочей застройкой, на вершине которых прекрасно бы смотрелось пылающее око Саурона.
— Хм, может, если покрасить в белый… — прошептал стоявший рядом Динь Лян.
Сима покосился на него и благоразумно отошёл подальше…
Через несколько часов их корабль причалил на вершину горы, которая представляла столичное поместье Второго принца. До начала Конференции, когда принцам нужно будет собраться в императорском дворце, оставались ещё целые сутки. Изначально Сима собирался всё это время осматривать окрестности вместе с Лу Инь, но поскольку девушки с ним не было, да и сам город оказался грандиозным, но унылым, он закрылся в своей комнате.
Ночью открыл глаза и посмотрел на Гинь, которая сидела на кровати.
— Ну что? — спросил он дракониху.
— Она здесь.
— Она?
— Твоя кузина.
Сима задумчиво кивнул.
— И ещё…
— Ещё?
Гинь показала на меч у него на поясе. Вспыхнув, клинок стал обретать форму человеческой фигуры…
Глава 54
Начало
Свет принял очертания девочки одиннадцати или двенадцати лет с длинными фиолетовыми волосами, которые водопадом ниспадали до земли.
Первозданные духи взрослеют не так, как люди, и несколько десятков лет внутри временного кармана не особенно сказались на внешности Тай. Впрочем, она определённо стала старше — мантия больше ни казалась для неё великоватой, — а поскольку даже Сима не вполне воспринимал годы внутри кармана как реальные, ибо проводил их в глубокой медитации, взросление девочки было, пожалуй, сильнейшим показателем того, как много времени прошло с момента их первой встречи.