Сима снова проверил у себя наличие временного кармана, осторожно обошёл мертвеца и отправился дальше.
Постепенно надежда обнаружить сокровища становилась всё более призрачной. Казалось бы, Правители пользовались огромным почтением среди миллиардов драконов, но перед лицом наживы они лишь немногим отличались от заурядных бродяг. Сима мысленно ругал их за ту щепетильность, с которой они опустошили гробницу, и при этом старался не думать о том, насколько ценными могли быть сокровища, которые настолько вскружили голову безмерно богатым Драконам Сакральной Мудрости.
Стараясь отвлечь себя от этих мыслей, он стал разглядывать многочисленные фрески, которые покрывали стены.
Сперва Сима надеялся увидеть записи о секретных техниках или тайнах мироздания, однако вскоре оказалось, что по большей части это просто была летопись прошлой династии. Причём слишком подробная как для истории, которая простиралась на миллионы лет. Сима насчитал добрую сотню однотипных картин, на которых Божественный император закладывал новые города, покорял малые миры и назначал туда своих наместников.
Он считал историю империи историей своей жизни. И был прав, ибо вместе с ним она появилась, и вместе с ним исчезла, после чего мир вновь погрузился в тёмные века.
Сима уже потерял всякую надежду увидеть на фресках ценную информацию и рассматривал их просто от безделья, как вдруг ему попалась картина, которая заставила его сперва остановиться, а затем разинуть глаза от удивления.
В этот момент они с Лу Инь находились посреди просторного чёрного зала. На дальней стене перед выходом простиралась огромная композиция в несколько раз больше всех остальных, однако в первую очередь поражали вовсе не размеры, но её содержание.
Прочие запросто могли её пропустить, но только не Сима.
Глава 30
Простейшие
Картина изображала баталию, причём грандиозную. На других фресках тоже иной раз проскакивали моменты, когда Божественный император усмирял правителя очередного малого мира, — причём судя по их содержанию, в те времена едва ли не каждый мир принадлежал одной конкретной расе, которые драконы затем на протяжении многих лет развозили по вселенной в качестве рабов, — но все эти схватки оказывались мимолётными. Было видно, что никто не мог оказать ни малейшего сопротивления драконам.
До этого момента.
На этой фреске Божественный император тоже вышел победителем, и в то же время впервые сама композиция картины старалась представить его победу как некое грандиозное достижение. Битву Давида против Голиафа, в которой именно повелитель драконов отыгрывал первого, в то время как его противником, ужасающим гигантом, за спиной которого сверкали небеса и дрожала земля, был огромный… куб.
Просто куб.
Многие драконы, верно, решили, что таким не филигранным образом старинный художник пытался скрыть истинную природу чудовища, слишком ужасного, чтобы оставлять его облик в гробнице императора, но Сима знал немного больше
Он вытянул руку и вызвал из Кольца хранения серебристый куб.
Сима посмотрел на него.
Затем снова на фреску.
Затем опять на куб.
Последний увеличился, словно желая высокомерно продемонстрировать свою причастность к тогдашним событиям.
Это…
— Верховные малые духи, — Меч на поясе Сима вспыхнул фиолетовым светом, который приобрёл форму красивой, как кукла, девочки тринадцати лет в длинной мантии.
Тай сложила руки на груди, и, со знающим видом разглядывая фреску, заговорила:
— Некоторые говорят, что малые духи ведут своё происхождение от вещей. Но это неверно. Вещи представляют собой их оболочки, внутри которых сгущается духовная энергия — другими словами мысли и чувства земных и небесных народов, как люди и драконы.
Иной раз духовная энергия может быть настолько сильной, что ей и вовсе не нужна оболочка, чтобы обрести конкретную форму… Но такой силой обладают всего две расы со всего мироздания: первозданные духи, которые рождаются с благословением небес… и малые, которые, конечно, им намного уступают, но при этом обладают намного более простым сознанием и склонностью к помешательству.
— Помешательству? — спросил Сима.
Тай кивнула и посмотрела на куб, непринуждённо паривший в стороне.