Не дожидаясь моего ответа на стук в дверь, Лир бесцеремонно зашел в комнату.
– Как ты? – заботливо спросил он. – Я принес тебе сладкого.
Я усмехнулась, впечатленная его настойчивым желанием позаботиться обо мне.
– Знаешь, я думаю, тебе не повезло с этой работой, – дружелюбно подметила я.
– Думаешь? – забавляясь, спросил Лир, передав мне тарелку с десертом.
– Ты сказал, что впервые выполняешь роль телохранителя, это правда? – поинтересовалась я, пробуя сладость.
– До этого из-за моей склонности к регенерации командование поручало мне самые опасные задания. – Он присел на круглое кресло, рядом с изголовьем кровати. – Пользы на поле боя от меня, конечно, куда больше. – Лир демонстративно указал вокруг себя.
– Значит, сейчас у тебя что-то вроде каникул?
– Имеешь в виду отдых?
Я кивнула.
– Это хорошая возможность показать себя с другой стороны. Во-первых, многие на Веруме наконец-то будут вынуждены признать в мутантах обычных людей, а не тех, кого действительно стоило бы сторониться. Во-вторых, увидев наше к вам отношение, элиты смогут пересмотреть положение мутантов в обществе в целом, поручая не только самую грязную и опасную работу. В-третьих, для всех мутантов наше здесь присутствие – хорошая возможность, даже оставаясь на своих рабочих местах, поверить в себя, вдохновиться и получить надежду на возможные изменения в обществе.
– Так и не поняла, почему к мутантам плохо относятся, – отвлекаясь от прежних мыслей, сказала я.
– Нас боятся из-за способностей. Я физически сильнее остальных, но есть и те, которые ментально могут воздействовать на других, источать яды, видеть будущее, забирать жизнь одним прикосновением и многое другое. Нас крайне мало, но Система продолжает порой создавать нам подобных, а совет так и не научился контролировать этот процесс. Думаю, именно поэтому они сделали так, чтобы в обществе нас презирали. Если мы изгои, значит, нами можно управлять и распоряжаться «на благо Системы», которая нас и породила, не оставив нам выбора.
– Но ты ведь можешь не подчиниться, – протестовала я.
– Все намного сложнее, чем кажется. В умах обычных людей глубоко проросла идея того, что мы проклятие для своих семей. Родители, узнав, что их ребенок мутант, тут же отдают его в военный центр трансформария, навсегда вычеркивая его из своей жизни. Мечтая, чтобы вокруг все поскорее забыли об их неудаче. Понимаешь, какую работу нужно было проделать совету, чтобы родители могли так просто избавляться от долгожданных детей, которых им даровала Система?
– Но ведь ты мог скрывать свой дар и прожить обычную жизнь.
Лир широко улыбнулся.
– Система, покажи десятку сильнейших мутантов, – сказал он.
Перед нами высветились голограммы странных существ.
– Что это? – уточнила я.
– Мутанты. – Он закинул руки за голову.
Одно из человекоподобных существ выделялось своей ярко-красной кожей, а за его спиной раскинулись огромные крылья. Другое было лишено волос, а его кожа напоминала змеиную. Мое внимание привлек мутант, чьи руки и ноги казались отлитыми из золота, а белки его глаз были полностью черными. Среди прочих были и две девушки: одна с ярко-голубой кожей, на которой ритмично пульсировали жабры, а другая, чьи глаза были спрятаны под плотной повязкой, обладала телом, почти полностью покрытым черными перьями.
– Но что с ними? – внимательно разглядывая странные фигуры, спросила я.
Лир ехидно улыбнулся.
– Так выглядят обычные мутанты, поэтому скрывать свою истинную природу удается немногим. Для этого проекта с трудом было набрано тридцать мутантов со всего Верума, наиболее похожих на обычных людей. И то некоторые старательно прячут свои особенности от участниц. – Он плотно сжал губы.
– Не могу поверить. Зои рассказала, что у вас не может быть семьи. Это тоже правда?
– Только людям из числа элит можно заводить семью и детей, мутанты же никогда не смогут стать представителями элит. Мы должны верно служить Системе, исполняя свое предназначение.
– Значит, ваши с Зои родители из элит? – поинтересовалась я.
– Да. Но они давно мертвы, – его тон звучал холоднее обычного.
– Но ведь Шерар… – я осеклась.
– Он приютил Зои после смерти наших родителей. Думаю, за это время они стали достаточно близки, поэтому она зовет его отцом.