- Да проехали, я же пытался тебя задушить, - махнул рукой Плискин.
- Точно с Кристофером все в порядке? - вмешался в разговор Джон. - Он спит уже несколько часов.
После штурма лодочной станции прошло уже восемь часов, когда к дому Шона подоспели Ирвин и Габриэль, то обнаружили кучу трупов и спящего Шона вместе с первой группой. Попытки разбудить кого-то из них не увенчались успехом, поэтому всех троих перевезли в дом Ирвина. Плискин и Шон проснулись около часа назад и сейчас ужинали, что произошло, на станции они уже рассказали, и Леруа с Самеди сославшись на дела, быстро куда-то слиняли.
- Да все с ним будет хорошо, продрыхнется и будет как новенький. Это я по своему жизненному опыту говорю.
- И часто с тобой такое бывает? - почесывая бороду, спросил Шон.
- Вот прям такое дерьмо не часто, а вот выпить я люблю, так что случалось разное. Кстати насчет, выпить... - Змей достал из внутреннего кармана не большую серебристую фляжку и плеснул её содержимое в чашку с кофе.
- Никто не желает? - оглядывая окружающих, предложил Плискин. - Замечательный Бренди.
Шон покачал головой, Леоне буркнул нечто не вразумительное. Но явно отрицательное.
- Прям пансион благородных девиц, а не ярые революционеры. Ох, если бы я знал, что все тут будут такими трезвенниками, пошел бы к мародёрам с ними хоть бухнуть можно.
- Так что не пошел то? - бросая резкий взгляд на Плискина, спросил гонщик. - Мне кажется, тебе все равно кого убивать.
- Было все равно, - спокойно поправил его Змей, делая глоток кофе. - Теперь я хочу убить только одного человека, все остальное вторично.
- И кого же? - не отрывая взгляд от собеседника, поинтересовался Джони.
- Гилсона. - скупо ответил Плискин. - У меня с ним личные и давние счеты. Собственно, поэтому я вступил в сопротивление.
- Значит, то же мстишь.
- В отличии от тебя я знаю кому именно.
- А ты как тут оказался? - гонщик перевел свой взгляд на Шона.
- Я романтик и вообще тонкой натуры человек, - ухмыльнулся здоровяк. - Революция ради революции мне этого достаточно.
- Значит месть, месть и желание бунтовать. Ничего не скажешь хорошие мотивы для тех, кто желает сделать город лучше, - иронично заметил Леоне.
- Ты только посмотри на него Шон, пацан решил сделать город лучше наверняка с летающими пони, которые гадят радугой, - снова подливая себе в кофе Бренди, протянул Змей.
- Разве мы сражаемся не за это? - задал вполне логичный, по его мнению, вопрос гонщик.
- Что для тебя идеальное общество? - ответил вопросом на вопрос Плискин.
Парень немного задумался, стараясь собрать все свои в мысли в более-менее целостную картину. Хоть на первый взгляд вопрос был очень легкий, но точное формулирования ответа заняло прилично времени.
- Я считаю, - начал Леоне, - что нужно создать такой строй, при котором решение правительства будут максимально открыты, где не будет организаций, занимающихся убийством или преследованием не угодных. Где воля народа будет услышана и учтена, где каждый человек будет обладать свободой и правами, на которую никто не сможет посягнуть.
- А я хочу фонтаны с пивом и шлюхами с пятым размером груди на каждом углу, - закуривая сигарету, произнес Плискин.
- Это же бред! - удивился гонщик.
- Ну почему же? Это мое виденье идеального города, - закидывая ноги на стол с кипельно-белой скатертью, протянул Змей. - Вот ты Шон что выберешь?
- Конечно, фонтаны с пивом вообще разве есть выбор? - улыбнулся громила, отвлекаясь от планшета.
- Разве свобода не важнее шлюх? - постепенно выходя из себя, произнес Джон.
- Так у меня же будет свобода! Нажраться или пойти по девкам, или наоборот, а может все сразу, - выпалил Змей.
- Это не свобода! - возразил парень. - Это, это...
Гонщик хотел подобрать точное определение, но не мог.
- Почему же не свобода? Еще, какая свобода! Всем свободам свобода и другой мне не надо.
- Да ты просто несешь бред! - Джон был взбешен! Он говорил о важных вещах, а этот кретин свел все к бухлу и бабам.
- Я лишь отстаиваю свою точку зрения, - объяснил Плискин. - И это мое виденье идеала, кто-то с ним согласится, кто-то нет, а у кого-то так вообще будет другое. Не в этом смысл, смысл, что всем нельзя угадать. Определенной группе единомышленников можно, а вот лично каждому не получится. Да и зачем подавляющему большинству горожан это? Есть еда, развлечения, жопа в тепле и антидепрессанты в питьевой воде. Думаешь, они пойдут за тобой под пули ради эфемерной свободы? Они и так свободны в их понимании. А то, что власть уберет парочку неугодных для неё людей, для них даже не жертва это все сущий пустяк. Зато взамен можно жрать в три горла и тусить по клубам. А то, что пару тройку бедолаг отправят принудительно на лечение, они просто об этом не узнают, а если даже и узнают, ничего не изменится. Ведь их веселая жизнь продолжается, и за ними не прейдут, потому что они хорошие хомячки и бегут в колесе весь трудовой день.
- Тогда зачем все это, если мы не представляем интересы людей? - растеряно спросил Джони, глядя, в пустую чашку из-под чая.
- Глупый вопрос, - туша сигарету в блюдце уронил Змей. - Мы здесь из-за своих интересов, пусть они у каждого личные. Нам лишь стоит убедить горожан, что наши цели на самом деле их, и они сделают всю грязную работу. Будут митинговать, голодать, замерзать, умирать при этом, полагая, что следуют своим идеалам. Главное идея не должна быть сильно затейливым типа отнять все и поделить на всех поровну.
- Это же обман, - сокрушено изрек парень.
- Да! Вся наша жизнь обман, разница лишь в том, что обманывают тебя или обманываешь ты.
- Я на такое не подписывался! - сделав резкий жест рукой, выпалил Джони.
- Я то же не подписывался, - улыбнулся Плискин. - Только все это написано мелким шрифтом, и сразу его не увидишь. Поэтому сейчас мы далеки от всех революционных идей. Мы скорее клуб по интересам со странным названием "Сопротивление".
- Выходит, выхода нет? - ярость, которая в начале разговора закипала в парне отступила, уступив место отчаянию.
- Выход есть - жить и идти к своей цели, просто так получилось, что стремления, людей которые ты здесь видишь, не подходят под понятие общепринятых, - допив кофе, изрек мужчина.
- Я просто хочу сделать город лучше, - тихо прошептал гонщик.
- Так делай! - глотнув уже из самой фляжки, сказал Плискин. - Мы тебе не мешаем даже будем помогать в рамках разумного, пока ты помогаешь нам.
Джон хотел что-то сказал в ответ, но передумал, сейчас он узнал слишком много, и это нужно было, как следовать обдумать. Змей закурил еще одну сигарету, а Шон продолжал возиться с планшетом, наступила тишина.
Гонщик был разбит, его представление о "Сопротивлении" было разбито вместе с фундаментом. Ведь он представлял, что будет бороться с кровавой тиранией, а в итоге оказался в компании людей, которые были не чем не лучше.
Хотя, по крайней мере, они говорили правду, он её раньше просто не замечал, а она была у него под носом. Большинство его знакомых были довольны своей жизнью, верили в закон и полагали, что КГБ стрижёт порядок. Изменилось бы, их мнение узнай они правду? Может да может, и нет. Попробовать наверно стоило, хотя Плискин прав в одном и с этим нельзя было поспорить каждый, так или иначе, идет к своей цели. Так почему бы, не выбрать своим кредо сделать город лучше, пусть даже одному.
- Такое поведение крайне не присуще джентльмену, - зайдя в столовую, заявил дворецкий. - Я уже говорил вам это месье Плискин. После ваших сапог скатерти весьма сложно отстирать.
- А я и не джентльмен! - огрызнулся Змей, но ноги со стола убрал.
- Я зашел оповестить вас, что месье Гладиус изволил, только что проснутся, - объявил дворецкий. - Судя по его виду, он находится в крайней растерянности, и полагаю, хочет задать несколько вопросов.