– Хороший вопрос… – ответил он, продолжая всматриваться куда-то в даль.
Я неосознанно принялась сравнивать жизни двух мутантов, внешне мало отличающихся от обычных людей, один из которых успешно скрывал свою природу, тогда как другой был вынужден подчиняться общественному порядку. И если Лиру пришлось с детства бороться за место под солнцем, то Лион рос в обычной семье и мог заниматься любимым делом. Они выросли в абсолютно разных условиях, что наводило на размышления о равенстве людей на Веруме.
– Лион… – начала я, вспомнив интересный факт о мутантах. Приподнявшись на руках и встретив его взгляд, я продолжила: – Я слышала, что у мутантов, внешне похожих на обычных людей, все равно бывают особенности, которые выдают их необычное происхождение.
– Так и есть.
– А у тебя есть что-то такое?
– Что, например? – спокойно спросил он, немного наклонив голову.
– Мне просто любопытно. Я ничего такого не имею в виду. Просто Лир как-то намекнул, что многие из наших сопровождающих вынуждены скрывать свои особенности. Вот мне и стало интересно… – спешно объяснила я.
– Есть кое-что.
Он перенес вес тела на бедра и протянул ко мне руки ладонями вверх. Я увидела, как кончики его пальцев начали чернеть, будто пропитываясь краской. Вместе с этим необъяснимая мощная волна цепенящего ужаса проникла в мое сознание, обездвиживая. Удушающий мрак всех тягот мира разом рухнул на мои плечи, заставив пожалеть о том, что дышу. Казалось, даже температура в автогене поползла вниз, тогда как руки Лиона стали непроницаемо черными. Я шокированно уставилась на него и увидела, что его волосы, скулы и шея тоже окрасились в цвет непроницаемого мрака.
– Удивительно… – прошептала я, поразившись сдавленности собственного голоса.
– Жутко? – произнес он, и мое тело напряглось с новой силой.
Он улыбнулся, заметив мою реакцию.
Увидев острые клыки, которых раньше не было, я затаила дыхание.
Его плечи расслабились, а выражение лица смягчилось, контрастируя с окружающей нас атмосферой. На месте задумчивого светловолосого красавца теперь сидел представитель демонов ночи или… проклятых духов. Его ногти чуть удлинились, сузившись к кончикам пальцев, две пары небольших рогов короновали его темные волосы, а игнорировать удушающую ауру стало просто невозможно. Пронзительный взгляд черных глаз теперь идеально сочетался с пугающим внешним видом, внушая еще больший ужас. Передо мной все еще находился тот самый Лион, который только что мне помог, но, даже убеждая себя в этом, я не могла вымолвить ни слова.
– Что скажешь? – необычно весело спросил он.
Я же не могла заставить себя хоть как-то отреагировать на его признание.
Лион со вздохом облегчения рухнул на спину, растянувшись на кровати.
– Давно я этого не делал… – блаженно произнес он, шаркая ногами по полу и вытягивая руки над головой. – Еще минуту…
Он нежился в лучах солнца, сминая под собой постель. Его движения стали плавнее, а на лице сияла улыбка, которую, казалось, он не мог сдержать. Сейчас он был похож на огромного черного кота, довольного своей судьбой. Я нерешительно улыбнулась такой ассоциации.
– Так ты выглядишь на самом деле? – спросила я шепотом, избавляясь от кома в горле.
Он тут же посмотрел на меня. Его новый облик никак не сочетался с силой, которой он обладал. Ужасающее обличье демона, которым в пору было пугать детей, просто не вязался с чем-то столь добрым и светлым, как помощь другим.
– С младенчества мрак старательно брал верх надо мной, ну а в девятилетнем возрасте, одним утром, я проснулся уже полностью таким. – Лион указал на свое лицо. – Представляешь мой ужас, когда я увидел свое отражение? – Он громко рассмеялся. Его открытость и эмоциональность разрушали серьезный и холодный образ, к которому я уже начала привыкать. – Но я с самого детства нашел возможность это скрывать, – гордо заявил он. – Правда, мне пришлось многим пожертвовать, чтобы полностью овладеть своим обликом.
– Можно? – Я неуверенно указала на его руку.
– Сам хотел тебя попросить. – Лежа на спине, Лион протянул мне руку, и я аккуратно дотронулась до пугающей темноты его кожи. – Что чувствуешь? – заинтересованно спросил он, морщась, будто от боли. – Меня давно никто не касался в истинном обличье…