Отвернувшись, я все же тяжело вздохнул, надеясь не выдать копившееся недовольство.
– Братец… – процедил я, намереваясь как можно скорее отомстить.
Мы покинули автоген, и я сразу узнала коридоры, ведущие к ненавистной террасе и комнате Лиона. От вида знакомой кровати на ум сразу пришел один вопрос.
– Не могу не спросить, – начала я, когда Лион стал снимать с себя верх темно-синего костюма. – Ведь ты был возбужден и тогда утром, и сегодня, когда нашел меня. Почему это не повлияло на твой внешний вид?
– Неважно, что чувствует мое тело, важно, что чувствую я, – сухо бросил он, указав на свой лоб. – Я пойду в душ первым, подожди меня.
Многое в нем было мне непонятно. Каким образом ему удавалось постоянно контролировать свои эмоции? Обычно в течение рабочего дня моя нервная система ходила ходуном: я испытывала все чувства от облегчения, когда удавалось оказать кому-то жизненно необходимую помощь, до пронизывающего ужаса, когда узнавала о каких-нибудь страшных событиях. Как вообще можно игнорировать такие эмоции? Как можно абстрагироваться настолько, чтобы совсем ничего не испытывать?
Солнечный свет наполнял комнату, пропитывая ее домашним уютом. Убегая от навязчивых переживаний из-за недавнего позора, я искала способы отвлечься. Взгляд останавливался на деталях интерьера, которым в прошлый раз я не придала значения. На большом столе были разложены книги и какие-то бумаги, видимо деловые. Аромат Лиона гармонично дополнял атмосферу его уединенной жизни. Я металась между любопытством и уважением к его личной территории, но первое все-таки победило: мне было необходимо рассмотреть каждую вещь в этой комнате, чтобы дополнить загадочный образ Лиона.
Заглянув в смежную дверь, я увидела большую гардеробную. Меня удивил туалетный столик, уставленный мужскими принадлежностями, каждая из которых, казалось, не только была на своем месте, но еще и тщательно подбиралась под вкус Лиона. Я принялась внимательно рассматривать замысловатые баночки и контейнеры, вдруг осознав, как своевольно могу вести себя в чужом доме.
Оставшись наедине со своими мыслями, я снова вернулась к воспоминаниям о случившемся. Меня пробрала дрожь, когда я вновь почти ощутила сладость губ Максимуса и его умелые пальцы у себя между ног. Сгорая от стыда, я оперлась о стеклянную панель и опустилась на пол. Мне обязательно нужно было извиниться перед Катаром, объяснить произошедшее во время игры. Также мне предстоял серьезный разговор с Лиром, который обещал всегда быть рядом, но после слов Лиона просто отступил, даже не предприняв попытки последовать за мной.
Я закрыла лицо руками, а после принялась массировать виски.
– Что делаешь? – спросил появившийся в дверях гардеробной Лион, на котором были только белые широкие штаны.
Мне нечего было ответить, ведь я не хотела выдать волнение, спровоцированное самобичеванием. Я и так в его глазах выглядела жалкой размазней. Тоже мне, красотка на выданье… слезы да сопли.
– Ты ведь сказал, что работаешь при Совете, но тогда почему ты так выглядишь? – решила поинтересоваться я, старательно меняя направление собственных мыслей.
– Как? – удрученно спросил Лион, перебирая одежду на полках.
Я думала, что среди всех холостяков Катар мог похвастаться самым красивым телом, но, любуясь шикарной спиной Лиона, я была готова передать титул «лучшего тела проекта» ему. Предпочитая объемные костюмы, он скрывал ото всех идеальные линии и жесткие мышцы, завораживающие при малейшем движении. В вечер индивидуального свидания я будто и не обратила внимания на его рельефность, заметив лишь огромные объемы.
Взяв с полки черную водолазку, он развернулся ко мне, во всей красе демонстрируя потрясающе сложенные мышцы груди и пресса. Мной овладело любопытство, и я захотела увидеть его таким и в истинном обличье.
– Забудь, – взгрустнув, я махнула рукой.
– С тех самых пор, как я узнал о себе правду, я понимал, что однажды могу угодить в военный центр трансформария, – объяснял Лион, продолжая одеваться. – Попав туда позже остальных, я не должен буду уступить другим мутантам в силе.
– Ох…
– У меня нет ни женской одежды, ни тем более косметики, поэтому пока тебе придется надеть вот это. – Он протянул мне такую же черную водолазку, как та, что была на нем.